Старые, местами просящие повторного оштукатуривания, цвета просроченного латука стены приемного покоя госпиталя Святого Мунго видели многое. На их глазах, если такого рода метафора вообще имеет право существовать в отношении стен больничного помещения, люди обретали второй шанс и теряли надежду навсегда, семьи воссоединялись, а любимые питомцы лишались ядовитых клыков, родовых проклятий и прочих атрибутов различного рода аллергий. Не первый раз они наблюдали и за скользящей походкой доктора Пайя, как обычно одетого вразрез со всеми возможными нормами и регуляторами внешнего вида персонала, установленными в 1912 и обновляемыми ежегодно полным собранием Совета Учредителей. Но в этот раз они замечали не столько скользящие, сколько прихрамывающие движения. Буквально накануне доктор Пай попал впросак, изучая очередной вирус, за что и поплатился определенной долей подвижности. В свободной от трости руке он держал карту очередного пациента. Альберт Грегори Тотт, каллиграфическим почерком было выведено на титульном листе карты. Чуть ниже справа на карте значилось – Только Для Внутреннего Использования (даже в случаях когда доктор Огустус Пай утверждает обратное и пытается вынести карту за пределы подконтрольного чарам помещения).

Известный если не всему миру, то уж Северо-Западной Англии и части Шотландии за исключением прибрежных городов, маггловское население которых превышает немаггловское практически полностью, охотник за оборотнями Альберт Тотт был доставлен в Госпиталь чуть больше суток назад. Среди прочих причин поместить его под постоянный контроль квалифицированных колдомедиков, как то – жар, отек нижних конечностей и периодическая рвота, стояла специфика его места занятости. Его тело нашли на одном из заброшенных кладбищ недалеко от Манчестера, после того как он не вернулся домой с очередной своей охоты. Обессиленный мистер Тотт лежал в обнимку с одним из надгробий и нес какой-то лихорадочный бред. Сейчас его состояние стабилизировалось. Точнее сказать Огустус Пай надеялся, что его пациент еще дышит, а молодые пышногрудые медсестры… Доброе утро Валери.. Молодые медсестры не перестали промывать его кровь и обрабатывать появившуюся у Охотника сыпь. Или что там еще успело произойти с бедолагой за эти 8-9 часов нездорового сна.

Огустус остановился у дверей лифта и, уперевшись тростью в пошарканную зеленую кнопку вызова тростью, продолжил изучать карту больного. Что-то мы упускаем из виду. Чего-то не видим... Охотник.. Но додумать мысль до ее логического конца, и закончить еще только начавшуюся формироваться логическую цепочку в этот раз Вселенная не позволила. Он потерял равновесие. Миловидная шатенка, не отрываясь от своей копии Ежедневного Пророка легким, но от этого не менее резким движением руки спихнула трость доктора с кнопки. И почему-то именно в этот момент весь предстоящий рабочий день (от 12 до 14 часов в зависимости от того насколько пациенту захочется встретиться со своими праотцами, матерями и прочими многочисленными пра) осветился многочисленными цветами радуги, а на его лице появилась многозначительная улыбка.

Всего секунда понадобилась Паю, чтобы оценить предстоящего антогониста по всей строгости конкурсов на раздевание времен студенческой молодости. Морвена Паркинсон. С давних пор заведующая отделением отравлений, растений и чего-то еще там. Рост средний. Размер груди три – три с половиной. Одна из лучших выпускниц своего года. Член-корреспондент Пражской академии зельеварения. Когда надевает высокие каблуки, то некоторые части ее тела приобретаю совершенно невообразимую упругость. Хотя в то же время всю эту прекрасную картину имени материи и неприкрытых ею участков персиковой кожи венчал Ежедневный Пророк, чья первая полоса была отведена под сенсационный заголовок «Альберт Тотт – кошка стала мышкой», намекающая на то, что прославленный охотник до конца своей жизни будет запивать свои завтраки, обеды и ужины антиликантропным зельем.

- А ведь я сразу сказал Совету, что если заместителя заведующего будут назначать, только основываясь на степени близости претендента к членам Совета, то я не буду в этом участвовать. И да в данном случае под словом близость я не имею в виду родственные связи. Связи – о да! Родственные – боже упаси! – Юная Морвен не повела и бровью. Такой ответ в данном случае никоим образом не вписывался в развитие событий доктора Пая, так что в следующее мгновенье газета из рук заведующей по мановению волшебной палочки лечащего колдомедика оказалась в мусорном ведре. - It’s not lupus.