Коридоры залил мрачный алый свет, над головами персонала завыли аварийные сирены. Воздух наполнил сотни голосов, загрохотали ботинки по палубам, с шумом закрывались переборки. Экипаж торопливо занимал свои места, канониры проверял готовность орудий, пилоты спешно направлялись в ангар, где бранящиеся техники пытались сладить с обезумевшими терминалами. На одной из палуб, с жутким скрежетом, из захвата выскользнул истребитель и рухнул вниз, подминая под себя и механиков, и дроидов. На мостике офицеры торопливо занимали свои места у мониторов, пытаясь обнаружить угрозу. По всему крейсеру царил хаос, и в то же время звёзды за прозрачными панелями все еще тянулись бесконечными полосами света. Капитан едва только успел покинуть лифт, как его и еще несколько стоявших рядом офицеров сбило с ног и откинуло к дальней стене. Офицерам за панелями в углублении повезло чуть больше, хотя едва ли их приземление можно было назвать мене болезненным.
Капитан наконец поднялся на ноги и прошел вперёд, выкрикивая:
- Доложить! Отчет о повреждениях, отчет о потерях среди личного состава! Проверьте скорость движ… - взгляд его медленно поднялся с поднимающихся людей на иллюминатор.
По ту сторону которого висела планета, на фоне которой медленно двигались в отдалении корабли. Сотни и сотни кораблей, да и несколько станций.
- Капитан, сэр, докладывают техники: главный компьютер теряет мощность, отдел просит разрешение на перезагрузку.
- Капитан, инженеры докладывают о значительных повреждениях двигателя! Гиппердрайв выведен из строя, требуется ремонт. Выясняется статус досветовых двигателей…
- Капитан, докладывают из ангаров: часть креплений отключилась, челноки и истребители в небольшом количестве повреждены. Есть потери.
Доклады шли один за другим, выдержка не позволяла офицерам связи перебивать друг друга. На личную деку шли данные в полном объеме. Хотелось схватиться за голову и срочно передать командование поврежденным судном.
Стараясь не оборачиваться на затихший мостик, он вдохнул и взял себя в руки.
- Установите связь с флотом сопровождения. Привести орудия в полную боевую готовность и устраните повреждения. Аналитики через час должны доложить о причинах неисправности.
- Капитан, сэр…
Руки словно сами по себе, по старой памяти, поправили воротник. Тень Тёмного Лорда все еще нависала над флотом.
- Передайте адмиралу, что я уже иду.
Личные апартаменты гранд-адмирала располагались ниже мостика, у его основания, в центре переплетения коридоров. Это место и ранее отличалось некой простотой – несмотря на положение, бывший капитан корабля не был транжирой, чтобы обставлять личные апартаменты всяким хламом.
Сейчас же это место пустовало.
Как только за спиной капитана закрылась дверь, он исчез в абсолютной темноте – то ли аварийные генераторы не были подключены, то ли авария застала гранд-адмирала в постели. Старший офицер на корабле сделал шаг вперёд и открыл было рот, как включились голографические панели, осветив центральный участок каюты. В самом центре располагалось кресло, повернутое в другую сторону от входа. Раздался холодный, спокойный голос.
- А, капитан Нириц. Докладывайте.
- «Предостерегающий» завершил переход, сэр. Получены повреждения систем гиппердрайва. Центральный компьютер требует перезагрузки – соответствующий приказ был отдан. Часть флота утеряна, оставшиеся суда сопровождения потрепаны и восстанавливают мощности.
- Наше местоположение?
- Центральные миры, Корелианский сектор. Кореллия, сэр. Дальняя орбита. Что прикажете делать с местными силами?
Кресло развернулось, и капитан Нириц Дагон ожидающе посмотрел на последнего гранд-адмирала Империи, чье существование было невозможно для Имперского флота. Но, милостью Императора, этот синекожий и красноглазый чужак был одним из самых опасных не-людей во всей Империи.
Адмирал коснулся панели, активируя внутренний канал связи.
- Траун на связи. Отмените ремонтные работы, опустите щиты. Орудия должны быть приведены в состояние полной боевой готовности. Повремените с перезагрузкой центрального компьютера. Эскадрилья перехватчиков должна быть готова к вылету. Поступали сигналы от оборонного флота или администрации планеты?
- Принято, сэр. Пока никаких сигналов не обнаружено.
- Ах да. Станции луча захвата еще активны? Восстановите сканеры и дайте мне полный отчет о находящихся в пределах досягаемости луча захвата судах любого размера. Передайте приказ на оставшиеся корабли…
- Два Звёздных Разрушителя класса «Победа», сэр.
- Благодарю. И пусть отправят сводку о повреждениях на флагманский корабль. Всю поступающую информацию переводите в мою каюту, мостик. Исполняйте, - и не дожидаясь отклика, Траун отключил связь, сведя кисти рук перед собой. Горящий красные угольки глаз остановились на старшем офицере на корабле. Голографические экраны вокруг медленно менялись, тускнели и заполняли собой всё большее пространство, создавая круги вокруг адмирала. В каюте определенно стало немного светлее.
Уголки губ гранд-адмирала приподнялись.
- Ваше мнение, капитан?

В главном ангаре уже готовился "комитет по встречам", занимая места вокруг места, куда "Сокол Тысячелетия" подводил уже второй, внутренний луч. Рядом уже красовались несколько фрахтовиков и гражданских суден разных типов, большей частью уже пустые и гтовящиеся к перемещению в помещение за ангаром. На рампах висело ничтожно малое количество истребителей и перехватчиков; а те, что висели, либо являли собою часть рампы, вмятые в неё с невероятной силой, либо находились в тяжелом состоянии, окруженные командами техников и стайками дроидов. В остальных частях ангара происходило то же самое. Похоже, откуда бы не прибыл этот Звёздный Разрушитель, там его сильно потрепало.
Как только луч захвата отпустил кореллианский фрахтовик, штурмовики окружили его, переводя оружие на глушащий режим. Прибыла пара техников с плазменным резаком на тот случай, если владелец судна все же не решится покинуть свой корабль, последовав примеру пары очень упорных почетных граждан Новой Республики. Их судьба, как и судьба входных отверстий их кораблей, была незавидна.
- Владельцу YT-1300: ваше судно реквизировано для нужд Империи. Покиньте корабль и пройдите за уполномоченным представителем. В случае сопротивления вы будете арестованы и судимы по Имперским законам, - сообщил голос, прокатившийся по ангару из усилителей.

Собрание проходило достаточно тихо - присутствовавшие офицеры едва успевали принять одну новость, как возникала следующая. Кореллия, входившая годы назад во владения барона Фела, находилась прямо по курсу небольшой армады, и отнюдь не находилась под Имперским контролем, о чем уже догадался каждый из присутствующих. Захваченные на борт транспорты и фрахтовики были столь же удивлены появлению Имперского флота, сколько были удивлены своему появлению здесь сами офицеры флота. Сам Фэл был молчалив и мрачен, смотря на голограмму планеты и окружающих её суден, станций и нескольких корветов.
Молчание нарушил Траун, когда поступил последний отчет о захваченном на борт судне. Древний кореллианский фрахтовик YT-1300, система гиппердрайва выведена из строя, готов к проведению штурма... Адмирал долго всматривался в это сообщение, пока вокруг старшие офицеры наконец не начали обсуждение ситуации. Пару раз обратились к нему, и, не получив ответа, постепенно смолкли, ожидая чего-то. Капитан Нириц, вспомнив о ряде странных привычек адмирала, обратил внимание на запись, пытаясь понять, что из неё пытается выжать этот экзот. В конце концов, совещающиеся медленно повернулись к адмиралу, ожидая. Траун активировал передатчик.
- Как только будет установлена связь с планетарным правительством, передайте следующее. Имперский флот требует немедленной сдачи, сопротивление будет расценено как измена. Реакция будет незамедлительной. В случае сопротивления, орбита планеты будет очищена от посторонних суден, включая взятые на борт и их экипажи. Конец сообщения.
Чисс обвел взглядом присутствующих, одарив каждого легкой улыбкой. Ответные взгляды были хмуры и одобрительны, пусть и несколько удивленные. Сунтир Фэл смотрел на адмирала со смесью изумления и негодования.
-...также можете передать, что на борту "Предостерегающего" находится "Сокол тысячелетия", и вынесения приговора находящимся на борту, согласно Имперским законам, еще можно оттянуть.

Штурмовик, закончив обыск и развернулся к подходящему офицеру, игнорируя возмущенные возгласы. Человек в серой форме флотского офицера, с древними знаками различия лейтенанта и с бластером на поясе, кивнул, указав на корабль:
- Приступайте, - и, повернувшись к потенциальной контрабандистке, смерил ту недружелюбным взглядом. – Ваше судно было реквизировано для нужд Имперского флота. Как только нужда в вашей помощи иссякнет, вы будете вольны покинуть борт крейсера. До этого же момента, вы будете ожидать в отведенной вам каюте, под надзором штурмового корпуса.
Позади офицера подкатилась платформа на антиграве, в сопровождении команды техников и одного астродроида. Из десяти штурмовиков, окруживших «Сокол», пятеро встали у рампы; как только появились техники, они развернулись и поднялись внутрь судна. Команда со сканирующим оборудованием поднялась следом. Оставшиеся четверо, от которых отделился более старший по званию, любезно подтолкнули девушку бластером в спину. Офицер сделал шаг в сторону, пропуская их к дверям у дальней стены ангара.
Конвой двинулся, мало заботясь о мнении конвоируемого и напоминая ему его положение при сопротивлении чувствительными тычками оружием в спину.
Офицер, оставшийся возле «Сокола», достал передатчик и поднял к лицу, выслушивая сообщение. И бросив короткое «Так точно, будет исполнено», трусцой поспешил за печатающими шаг штурмовиками. Догнав тех уже за дверью ангара, в широком сером коридоре, он остановил конвой и остановился сам, отдышаться. После чего, сделав серьезный вид, повторил полученный приказ:
- Перевести пленницу в тюремный блок и ожидать дальнейших указаний. С этого момента любые приказания о переводе пленника должны исходить только от гранд-адмирала лично.

Переговоры протекали даже более, чем успешно. Пусть Кореллия и заявляла о своей верности «Первому Ордену» и Верховному лидеру, о коих еще предстояло узнать больше, но вид «древнего» боевого крейсера впечатлил их гораздо больше, чем само требование. Картина, постепенно собирающаяся по кусочкам в голове гранд-адмирала, выглядела даже хуже, чем доклады из Имперского осколка. Но размышлять об этом было некогда. Заручившись гарантиями о предоставлении помощи в восстановлении корабельных систем, пусть и взамен на некоторую сумму кредитов и оповещении Первого Порядка о прибытии крейсеров, «Предостерегающий» в сопровождении двух «Победа-II» направился к судоверфям на орбите, сопровождаемый вездесущими кореллианскими корветами и прочими судами сил обороны.
Ситуация была весьма удовлетворительна, хоть капитан Нириц и испытывал недоверия к новым Кореллианским властям, о чем честно признался адмиралу после сеанса связи. На что чисс, оторвавшись от размышлений, ответил:
- Совершенно неважно, капитан, какого мнения о нас этот Сал-Соло. Мы получили доступ к ремонтному оборудованию и, что более важно, доступ к свежей информации. А что касается «Тысячелетнего Сокола», то его пилот удовлетворит наше любопытство более чем полностью. Где он сейчас, к слову?
Дагон сверился с декой, просмотрев последние приказания:
- По последнему приказанию, была направлена в тюремный отсек, адмирал. Мне отдать приказ о проведении допроса?
- Будьте так любезны еще и сверить личность с Кореллианской базой данных. А после этого удостоверьтесь, что никто из посторонних при доставке материалов на корабль не попал. И вышлите истребители в патрули по орбитам Кореллии, пусть фиксируют прибытие каждого вооруженного или крупного судна любого класса.

К чему капитан Дагон Нириц питал неприязнь большую, чем к адмиралу, были его личные телохранители. Теперь же, когда он находился в одной кабине турболифта с более чем тремя вооруженным экзотами разом, неприязнь и ксенофобия переросли в крайне паршивое настроение. Он понимал, что любой член высшего имперского командования не мог обойтись без личной службы безопасности, и порой это было оправданно, но заменить элитных оперативников Имперской службы безопасности на этих экзотов с мертвенно-бледной кожей, горящими глазами и примитивным в какой-то степени оружием в руках было, с точки зрения капитана, было крайне неприемлемо. Пусть и справлялись со своими задачами они прекрасно, избегая конфликтов  и снося ксенофобию оставшегося экипажа.
Родовая когорта, соплеменники адмирала, вышли из лифта первыми, когда тот достиг тюремного отсека. Снаружи их уже ждали такие же экзоты, в одеждах имперских флотских офицеров и надетой поверх броней имперских пехотинцев. Несмотря на то, что многие из них не носили шлемов или масок, выражения их лиц редко менялось. Порой это наводило капитана на мысль, что Траун не был таким большим исключением из своего вида - но подобные злорадные домыслы каждый раз развеивало почтение телохранителей к тому, кого они защищали.
Долго рассматривать чиссов не пришлось - адмирал последов в направлении центрального распределительного центра, проходя по темным коридорам тюремного блока. В полумраке и на фоне темных стен глаза солдат, мимо которых они проходили, становились похожи на красные светильники. Наконец света стало больше, и они вошли в распределительный центр. К тому моменту, как адмирал переступил порог помещения, офицеры и энсины встали со своих мест, вытянувшись по стойке "смирно". Отдельно от всех стоял мужчина в черной форме, с неприятным изуродованным лицом, бритой головой и шарообразным дроидов, зависшим в воздухе позади него.
Траун сделал жест рукой, и часть присутствующих вернулась к своим мониторам и экранам. Остались стоять на своём месте только двое - старший офицер, отвечающий за весь блок, и неприятного вида человек в черной форме.
- Сэр, - обратился к чиссу первый, сделав шаг вперед. - Смена караула завершена без опозданий, все заключенные пребывают в своих камерах. Блок функционирует в штатном режиме, нарушений не обнаружено.
- Все необходимые для допроса приготовления завершены, адмирал, сэр, - доложился бритоголовый низким, тихим голосом. - Всё будет проведено согласно полученным инструкциям.

По душу контрабандиста, террориста и невольного члена Сопротивления снова явились штурмовики, сухо сообщив что-то о переводе и, вытолкав заключенного из камеры, повели по коридору до самого конца, к двери в относительно просторную комнату, часть которой занимало кресло, ощетинившееся множеством законных и незаконных пыточных инструментов. В ровном ярком свете отполированные до блеска острия и поверхности блестели. Введя пленницу в комнату, штурмовики указали ей на стол, на котором лежала пара чистых бланков, и два простых стула, привинченных к полу. И оба заняли позиции по обе стороны закрывшейся двери.

После смены караула у камеры на молчаливых экзотов с мазерами в руках прошло некоторое время, прежде чем дверь отворилась и внутрь вошел, пригибаясь, неприятной наружности офицер с имперскими знаками различия лейтенанта на черной форме. Вслед за ним вошел один из синекожих солдат, встав на проходе и закрыв его собой. Дверь закрылась, а офицер неторопливо прошел к столу и занял свободный стул, доставая информационную деку. Где-то вверху включилась до того не подававшее признаков жизни передающее устройство.
- Имя, фамилия, полное количество лет и вид деятельности? - спросил мужчина, подняв взгляд на девушку.

За достаточно мирным опросом "несчастной жертвы мошенника, который продал ей разыскиваемые Империей корабль" Траун наблюдал без особого интереса. Разговор на экране протекал достаточно дружелюбно и обещал вот-вот закончиться, но опытный дознаватель всегда находил еще один пункт, требующий уточнения, и часто общение с пленницей перетекало к одним и тем же вопросам, и казалось бы, это не имело смысла. Однако множество глаз и ушей, пристально наблюдающих за разыгрываемой сценой, вылавливали из простых ответов и ответных вопросов интересующую их картину. Параллельно с допросной комнатой, в менее формальной обстановке имперские офицеры задавали напуганным и возмущенным людям те же вопросы, вытягивая из них информацию обо всем. Картина, которую рисовали аналитики, была еще более гнетущей, чем изначальные сведения о происходящем в Галактике.
Император был мертв вот уже почти тридцать лет. Имперские Осколки разрознены, моффы более не грезят возвращением былой славы, стараясь сохранить свои малые владения. На руинах Верховного Порядка имперские патриоты выстроили Первый Орден - жалкую пародию на былое имперское величие. Или, если уж быть совсем точным, это была Империю, которую Галактика раньше хотела видеть: кровавый режим, чья ксенофобия погубила экзотов больше, чем любые войны.
Это разочаровывало.

Казалось, что у офицера наконец кончились вопросы. Он сверился с дэкой, поправил свою каскетку и встал, смотря на стену, словно в чему-то прислушиваясь. А затем бросил холодный взгляд на задержанную. Не оборачиваясь, он сделал жест караульным, которые незамедлительно подошли к столу. Один довольно грубо поднял пленницу, пока второй перехватил странного вида винтовку.
- Согласно Имперскому закону, предателей и мятежников ожидают принудительные работы во благо Империи. В особо тяжких случаях изменников казнят незамедлительно. Однако, вы еще можете смягчить свою участь и пойти на сотрудничество, ответив на интересующие нас вопросы, - пока чисс толкал пленницу к допросному креслу, сообщил лейтенант. - У вас есть, что нам сказать, Рей?

Нириц начинал беспокоится. Прямо перед тем, как получить окончательные результаты от бортовых аналитиков, адмирал заперся в своей каюте, а его телохранители окружили палубу, на которой она располагалась, не пропуская никого внутрь. Однако, пробившись сквозь серые лица его стражи, капитан Нириц добился хотя бы того, что о его приходе доложат.
Ждать пришлось удивительно недолго: вскоре гвардеец проводил его к дверям каюты, печатая шаг. Дверь перед ним открылась, и Дагон Нириц ступил в узкое помещение между коридором и каютой. За его спиной медленно закрылась дверь, и открылась перед ним. И в глаза ударил яркий свет, вынуждая прикрывать их ладонью.
Каюта была заполнена голографическими экранами, кольцами окружавшими кресло в центре. Изображений было так много, что по сравнению со стандартным освещением на борту Звёздного Разрушителя, было слишком ярким. Каждый экран транслировал что-то отдельное, и чаще всего это были обрывки записей или технические данные. Только последнее кольцо мониторов, окружавшее кресло, хоть что-то говорило капитану: технические данные "Предостерегающего", Звёздного Разрушителя "Император I". Во всяком случае, это было очень на них похоже: к несметному количеству голограмм и дисплеев его глаза все еще не могли привыкнуть.
Траун заметил его приход прежде, чем капитан Нириц достиг последнего круга экранов.
- Капитан. Известия?
- Так точно, сэр. Аналитики завершили анализ и предоставили отчет...
- Я видел его, капитан. И сейчас я не могу подтвердить или опровергнуть его, - прервал его чисс, поворачиваясь вместе с креслом к собеседнику. - Однако, я должен требовать от вас неизменного исполнения своих обязанностей каждым членом команды корабля. При любых обстоятельствах, мы остаемся верны Империи. Даже если противник полагает, что её уже нет.
Дагон Нириц мрачно кивнул. Он не питал тёплых чувств к гранд-адмиралу, не питал оных к его методам. Часто подвергал сомнению его служение Империи и Императору, несмотря на все то, что он сделал для Верховного Порядка. Однако сейчас, когда новости об нынешнем положении дел в Галактике могут просочится к остальным членам экипажа...
- Я приказал им уничтожить отчет после отправки вам, адмирал. И не упоминать об анализе, - капитан встретился взглядом с чиссом. - Мои люди ожидают ваших приказаний, сэр.
Траун слегка улыбнулся.

Из ангаров начался массовый старт захваченных на борт судов. Из-под брюха Звёздного разрушителя во все стороны разлетались суда самого разного размера и назначения; некоторые летели к докам, некоторые прокладывали себе курс к краю системы, явно намереваясь уйти в прыжок до того, как Имперцам придет в голову еще одна замечательная идея вроде массовых арестов и проверок. Истребители летели им навстречу, устремляясь внутрь ангаров и оставляя орбиту планеты на силы обороны кореллиианской власти. На фоне этого действа тот факт, что некоторые из громадных фрахтовиков останавливались сразу же, как покидали дальнюю орбиту планеты. Нагруженные суда начинали дрейфовать в космосе.
С той стороны системы, которая служила точкой выхода из Кореллианского пути.

«…и он… синий…». Голограмма моргнула и исчезла, а генерал Хакс пожал плечами.
Так уж вышло, что у Первого Ордена везде есть шпионы. По всей Галактике всегда найдутся создания, готовые за небольшую пачку кредитов сообщать о том, что происходит вокруг них. Первый Орден следил за Галактикой. Не явно, не откровенно. История показала, что открытая слежка всегда опасна. Ведь если знаешь, что за тобой следят – сильнее прячешься. А если точного знания нет, есть только неуверенность… «может быть», «наверное», то голоса приглушаются, но не перестают говорить. Галактика шепчет. Первый Орден слушает шепот.
Сейчас это шепот Кореллианского сектора. Тихий, испуганный, недоумевающий шепоток о том, что некий Звездный Разрушитель от имени Империи захватывает планету. Суда. Синий Звездный Разрушитель.
- Они бывают синими? – тихо шепчет лейтенант Митака.
Хакс вздыхает. Офицеров учат лишь тому, что имеет значение в бою. Тем знаниям, которые они способны применить. Никаких теорий, никаких историй. Если они захотят подняться повыше – им придется самостоятельно отыскать знания, повысить свой уровень  и возвысится за счет своего упорства, а не хитрости. За счет умения находить и применять информацию, а не плести интриги.
- Даже розовые бывали, - Хакс делится информацией. Дозированным фактом, без имен и лиц.
- Значит, Кореллия теперь наша?
Первый Орден – не Империя. Они – чище, сплоченней, коллективизированней. И посему в речи фигурирует «наша». Не «принадлежит Первому Ордену», сухо и официально. Не «Я и мои войска», а именно «мы». Странная идея корпоративизма, индивидуумов, как некого монолитного и нерушимого «мы». Но сейчас Хакс не знал, как ответить на этот вопрос. Он не знал, являются ли те, кто пришел, частью этого самого «мы». Он даже не был уверен в том, что кто-то вообще пришел. Все сказанное шпионами смотрелось как-то неправдоподобно, испуганно и комкано.  Но даже самая странная и невероятная информация подлежит рассмотрению. Даже та, в которой говорится, что у тех самых «их» есть «Тысячелетний Сокол» и его пилот.
Сноук одержим мусорщицей с Джакку. Рен одержим мусорщицей с Джакку. А Хакс… Хакс ее и не видел ни разу, не может понять в силу недостатка каких-то тайных знаний, чего в ней особенного. И недоумевает, когда получает приказ отправляться в Кореллианский сектор. Он чувствует себя паршиво. Он чувствует себя «на побегушках». Он складывает руки за спиной, борясь таким образом с внутренним беспокойством. И замечает, что лейтенант Митака делает то же самое.
Здесь часто повторяют за генералом. Если генерал бежит – беги за ним. Если сложил руки – делай то же самое. До автоматизма подражания, стремясь обрести хоть немного понимания того, как это такое юное создание стало генералом. Вот только… дело было вовсе не в сложенных руках.
Дело было в том, что генерал знал, как называется «синий» Звездный Разрушитель, какого он класса, какое имеет вооружение и кто (теоретически) может находиться на борту. А лейтенант – просто руки за спиной сложил и жадно внемлет грядущим приказам.
- Приготовиться к гиперпрыжку.
Этого мало. Хакс пытается, мучительно и почти болезненно, продумать все варианты. От самого вероятного (засада сопротивления) до самого невероятного (там правда «Предостерегающий»). Он сжимает запястья за спиной. Этого никто не замечает, а Хакс чувствует, сквозь перчатки и рукава кителя пойманный на кончики пальцев свой собственный пульс. Быстрый.
- Опустить щиты. Зарядить турболазеры. Быть готовыми к бою на выходе.
Он смотрит вперед себя. Туда, где на наклонном транспаристиле за отражением мостика звезды становятся линиями. Его мысли разлетелись перстрым калейдоскопом. Превратились в обрывки и ошметки, в нецелостные образы, из которых он тщетно пытался собрать и ухватить то, что было действительно важно. И не думать больше ни о чем. Нужно просто забрать мусорщицу. Нужно понять, насколько «Они» готовы стать «мы». Нужно…
«Добивающий» выскакивает из гиперпространства. Вот и планета. Но… никого она не интересует. Все смотрят, как по левому борту, по левой стороне от мостика проплывает Звездный Разрушитель.
- И… он… синий… - бормочет лейтенант Митака.
Хакс замирает. Ничего не меняется ни в лице, ни в позе. Только под ребрами туго стягивает холодом. Говорят, что страх живет в голове… Это ложь. Страх – он где-то там, в поджелудочной железе. Опоясывает, перетягивает и напрягает. Так, что выдохи и вдохи становятся на мгновение сложнейшей из задач для собственного тела.
Хакс боялся.
Страх – всегда обусловлен незнанием. И сейчас оно было. Он не знал, не понимал и лихорадочно пытался сопоставить свои собственные знания с тем, что он видел сейчас. И эта нестыковка порождала ужас. Когда в вывереной и четкой структуре времени, пространства и логических связей возникает такая дыра, когда один из компонентов, необходимый для объяснения, исчезает, на его место в сознании встает страх.
Впрочем, дальше разума генерала этот страх не распространялся. Все остальные офицеры вели себя немного иначе. Недостаток знания в их головах как раз таки не способствовал панике. Они не пытались выстроить ни логических цепочек, ни ответить себе на вопрос «Почему?». Они видели перед собой Звездный Разрушитель. Приняли, как данность и ждали указаний. В тех, кто ведом, нет страха. Он есть лишь у тех, кто ведет.
- Рот закройте, а то крестокрыл залетит, - посоветовал Хакс.
Сейчас он чувствовал себя одноглазым королем страны слепых. И, поскольку иного выбора у него не было, кроме как вести всех за собой, он попытался выйти на связь.
-  «Добивающий» вызывает «Предостерегающий». Говорит Хакс, генерал Первого Ордена.

Отредактировано Armitage Hux (26.09.2016 13:27:53)

[icon]http://s5.uploads.ru/t/uxR1J.gif[/icon][nick]Lumiya[/nick][status]ain't no grave[/status][sign]Рука Императора, "правильный" ситх[/sign]
В галактике было не так много вещей, которым удавалось тронуть сердца механизированного ситха, но музыка, о, музыка была одной из них. Пожалуй, только слух и не пострадал во всех её злоключениях, что тоже добавляло удовольствия к прослушиванию творений со всех уголков галактики. Под тяжелые ритмы «Vode An» это затянувшееся путешествие казалось не таким невыносимо скучным…
«Coruscanta a’den mhi, Vode an»
Империя пала, её отголоски теперь звучали только в старых военных маршах да историях. И на опаленные руины взобрался новый наследник в лице Первого Ордена. Галактике нужен был порядок, и так уж случилось, что принести его могла только стальная рука тирании… Кажется, примерно этому её учили в своё время, всего-то пару смертей назад.
«Sa kyr'am nau tracyn kad, Vode an»
Новые времена диктовали новые законы, пустой трон Императора не должен был пустовать, кто-то должен был снова возглавить разрозненные миры, привести их к миру и процветанию, даже если для этого придется тащить их на рабском поводке. В поисках достойного Люмия неизбежно должна была натолкнуться на Новый Орден.
«Motir ca’tra nau tracinya»
Ученица Вейдера… Это даже звучало странно, не то что осознавалось. Шлем учителя, который никогда не мог признать её своей ученицей теперь стал святыней, неким символом всего того, за что сражались эти мужчины и женщины. Для Люмии же он стал поводом примкнуть к ним, хотя бы пока она не найдет нового Лорда ситхов, возродив старое учение.
«Gra’tua cuun hett su dralshy’a»
Так она и оказалась на этом корабле, прямо по левую руку Генерала Хакса -рыжего мальчика, чью голову переполняли старые байки о давно минувших днях, давно умерших людях. Будь она на десяток лет помладше и на одну жизнь поживее – подумала бы его усыновить.
«Aruetyc talyc runi'la trattok'o»
Новый аккорд и виток монотонного припева был нарушен вызовом по внутренней связи. Женщина не стала открывать глаз, только сделала музыку тише. Разговор был коротким, более походящим на доклад вышестоящему по званию. Знакомое имя заставила ситха открыть глаза, посмотреть на стремительно бледнеющего человека по ту сторону экрана.
- Иду, - коротко и как-то очень лениво отозвалась Люмия, поднимаясь со своего жестокого ложа.
Она потянулась, ясно ощущая металлические спайки в своём позвоночнике. Сколько там раз он был сломан? 26 или все же 28? Она не помнила, зато вот лицо гранд-адмирал надежно запечатлелось в памяти. Для начала, он был синим…
Двери с шипением разъехались, впуская преисполненную безмятежности Люмию на капитанский мостик, аккурат к концу пламенной речи Армитажа. Она была без плаща, без нашивок, без отличительных знаков и без маски. С таким количеством имплантов в теле и при наличии весьма красноречиво висящего на поясе хлыста нужда выделяться среди членов команды как-то сама собой отпадает.
- Смерть и мозг – весьма непостоянные вещи в этой галактике, - и, судя по её тону, последним Хакс сегодня не блеснул.
Она встала рядом с генералом, сложила руки за спиной и чуть склонила голову к плечу, с неподдельным интересом глядя на чисса.
- Рада видеть вас, гранд-адмирал Траун, вы прекрасно выглядите. Для покойника, - женщина улыбнулась ему и чуть заметно кивнула головой в знак уважения.
«Sa kyr'am nau tracyn kad, Vode an!»,- мысленно пропела Люмия. Вот и ещё один потерянный осколок старого порядка, совсем как она.

Отредактировано Brianna (29.09.2016 18:20:55)

[icon]http://s5.uploads.ru/t/uxR1J.gif[/icon][nick]Lumiya[/nick][status]ain't no grave[/status][sign]Рука Императора, "правильный" ситх[/sign]
- Надеюсь, что вы до неё доживете, - улыбнулась в ответ женщина.
Она не могла обещать чиссу, что их следующая встреча пройдет мирно, что он её вообще переживет, если вздумает глупить. А он, конечно же, думал, потому что в ином случае был бы не Трауном – легендарным гранд-адмирал павшей Империи.
Люмия бросила взгляд на Хакса, отклонилась и посмотрела на его побелевшие от напряжения костяшки. Для неё встреча с давно почившим служителем Империи была не столь травматична, выкрутасы Силы и не такое могли сделать. Но перед ней действительно стоял Траун, отрицать это было бы глупо, так что рыжему генералу предстояло проглотить это и как можно скорее.
Больше всего темная леди не любила, когда по кораблям, на которых она имела сомнительное удовольствие быть, стреляли. Было в этом что-то такое оскорбительно-личное! Словно уроды потеряли всякий страх и решили разявить пасти на честного ситха при исполнении. Она нахмурилась, кинула быстрый взгляд на мониторы, одна бровь удивленно поползла вверх.
- А мы что, не будем стирать их с лица галактики? – невинно поинтересовалась Люмия, разве что непринужденно с носка на пятку не перекатываясь. – Я воспринимаю попытки нападения очень близко к сердцу, генерал, но вам тут виднее.
Её аура спокойствия начала заполнять мостик. Густая, вязкая и темная, как старая патока, она мерно растекалась в воздухе, продавливая свой путь в умы и сердца экипажа. Бушевавшие внутри Армитажа чувства ей были непонятны, чужды по своей природе…
Темная леди подошла к нему и похлопала по плечу, мысленно отмечая, что они жестче, чем её импланты раз эдак в десять, словно под кожу залили расплавленный металл и дали остыть.
- Доверяю вашему опыту, но буду крайне признательна, если после вы дадите мне поговорить с гранд-адмиралом если, конечно, он не покончит с собой раньше, - и она улыбнулась и ему, правда, уже не так доброжелательно. Люмия вообще имела большие трудности с доброжеланием как фактом реальности…
- Это было бы очень мудрым, но крайне неудачным для нас решением. У меня столько вопросов к нему, столько вопросов… - покачала головой, пытаясь утихомирить рой последних в уме. Каким-то образом он выжил, пережил падение Империи и сейчас предстал перед ними. Неприятные мысли о дезертирстве и подстроенной смерти мелькнули и тут же погасли, Люмия не любила строить догадки.
И, судя по всему, ответы она намеревалась получать самым неприятным для допрашиваемого образом. Ситхи вообще был народом обидчивым и кровожадным, а уж про темных лордов и леди и говорить не приходилось. Простым простреленным коленом синежопый тут явно не ограничится, но, к чести Люмии, сделает она все крайне цивилизованно, за обедом… или ужином. Мысль, что они могут проиграть, а Траун – сбежать, её голову даже не посещала, потому что при таком раскладе обедать она будет с Хаксом.
Очень веселый и совершенно недобрый взгляд бывшего инквизитора обратился к чиссу, её модифицированные зрачки тускло засветились, бросая на щеки алые блики. Третья улыбка, мелькнувшая на искореженных уродливым шрамом губах обещала ему ад на земле за простую попытку поднять гребанные истребители и направить их орудия в сторону Люмии. У неё была своя история с подбитыми судами, та самая, которая обеспечила замену многих чудесных частей тела, к коим она была очень привязана, имплантами. Траун наступил на больную мозоль, станцевал на ней имперский вальс и теперь должен был заплатить за это. Спокойствие плавно превратилось в контролируемый, хорошо направленный и потому очень опасный гнев, разбавленный желанием убить кого-нибудь.

Люмия ждала, терпеливо ждала, глядя на монитор пристальным, тяжелым взглядом модифицированных глаз. У генерала на руках были все козыри, но чисс… чисс был куда более опытен в космических битвах. Это была действительно интересная партия, настолько интересная, что темная леди даже вмешиваться не планировала.
Приказы сыпались один за одним, Хакс взял себя в руки и вспомнил, что носит нашивки не ради внимания прекрасной половины человечества – очень мудрая и своевременная перемена! Женщина скрестила механизированные руки на груди и с нескрываемым одобрением смотрела за происходящим, кажется, обедать она будет все же с Трауном, хотелось верить, что гранд-адмирал не разучился танцевать и развлекать беседами. Хотя не факт, что его ноги и язык будут пригодны к этому после их торжественного воссоединения.
Два осколка былого порядка после столь долгой разлуки встретились на просторах бескрайнего космоса. Почти романтично! Как жаль, что Люмия не планировала лобызать его уста ничем, кроме подошвы своего сапога, и то в самом крайнем случае, ведь кровь ужасно тяжело отстирывалась и губила тонкий налет цивилизованного общения, который она так ценила.
Хакс пошутил, Люмия криво усмехнулась искореженным шрамом ртом.
- А я думала, что он мальчик, - ответила темная леди, не услышав ни единого смешка от команды.
Все на мостике были напряжены, словно им в нежные места пропихивали что-то горячее и металлическое. Кто-то мог разглядеть в этом военный профессионализм, Люмия же читала нерешительность и смятение, которое пытались незаметно прикрыть субординацией. Но пока они делали своё дело, ситх не жаловалась.
- Прекрасная работа, генерал Хакс, - ещё никогда его звание не звучало так сладко, так подчеркнуто-заслуженно, как сейчас. Темная леди умела карать и хвалить, сегодня Армитажу досталось последнее, а Трауну… Трауну то, что осталось.
Она даже не стала поправлять его о гарантиях безопасности, в конце концов, он мог отвечать за своих людей. К коим Люмия не относилась. Сама женщина намеревалась разнообразить свой вечер очень личной беседой с чиссом… очень личное, настолько личной, насколько позволяла кибернетическая рука, сжимавшая ваши внутренности и пытающаяся выломать вам поясничные позвонки через брюшную полость.
- Гранд-адмирал Траун, выходите, они вас не обидят.
«Это сделаю я», - мысленно добавила Люмия, но решила сохранить интригу и не произносить это вслух. [icon]http://s5.uploads.ru/t/uxR1J.gif[/icon][nick]Lumiya[/nick][status]ain't no grave[/status][sign]Рука Императора, "правильный" ситх[/sign]

Это была победа. Первая настоящая победа в настоящем бою против настоящего Трауна. И Армитаж ликовал. Тихо, сдержанно. Внутри его заполнял почти детский и искренний восторг, какой бывает после удачной партии в дежарик. Впрочем, так все и было. Мальчик рос, и игрушки росли вместе с ним. Хакс смаковал победу. Как генерал снаружи – сдержанной улыбкой, и как ребенок – внутри.

Он, конечно, от личного абстрагировался по мере возможности, но внутри все равно ёкало. Тот самый Траун, про которого так много рассказывали. Которого теперь можно спросить, правда ли все эти слухи.

«Нет» -  Хакс одергивает себя. Нельзя спросить. Не стоит топить столь легендарную персоналию в своих совершенно глупых вопросах. Не стоит показывать ему и наивной веры воспитанника на историях о величии Империи. Это все – второстепенные вопросы сейчас. Были вещи куда главнее. О них Хакс размышлял, когда собирал команду, шел к турболифту вниз к палубам.
Хакс до этого видел чиссов. Он вырос в Неизведанных Регионах. В тех самых местах, которые стали доступны именно благодаря Трауну. У него не было ни предубеждения к экзотам, ни брезгливости. Как и не было стыда за то, что свое знакомство он начал с обвинений во лжи.

Нет, Хаксу не было стыдно за то, что он сказал. И за то, что сделал после. Он, в конце-концов, является командиром и, как командир, он принял определенное решение, исходя из ситуации. Уже в турболифте он обратил внимание на отражения людей, стоявших рядом и составлявших его делегацию для встречи. Они были напряжены. Они боялись, не понимали, терялись. Лейтенант Митака и вовсе вспотел, как банта в татуинский полдень.  И только Леди Люмия была спокойна. Это спокойствие передавалось и Хаксу. Он не дрожал и не нервничал. Он победитель. Он выходит из турболифтов с ровной спиной и гордо задранным носом.

Но… едва стоило шаттлу коснуться посадочной палубы, Хакс почувствовал, как внутри нарастает волнение. Трепет. Медленно опускается посадочная рампа, где-то позади вздрагивает лейтенант Митака. Но, в отличие от него, волнение Хакса было торжественным.

Как много восторга вызывает личность. Траун был слишком уж легендарен, чтобы Хакс перестал внутренне дрожать. Чтобы не вспомнил, невольно и безотчетно, то, как отец говорил ему о том, что скоро Империя отвоюет Галактику обратно. Но этого не случилось. Случились те самые войны, которые никогда не меняются. Случилась битва при Билбринджи. И случились выросшие, но не повзрослевшие дети, унаследовавшие вместо величия разруху, разброд и шатания.

И теперь этим детям в лицо смотреть кумирам своего прошлого. И Хакс смотрел. Стыдиться ему было нечего – он делал то, что должно и случалось то, что случалось. Смотрел открыто и искренне, единственный, кроме Леди Люмии, кто из всей его делегации вообще осмелился на прямой взгляд. И позволил себе улыбку. Он восторгался. Не только кумиром детства, но еще и воплощением некой надежды. Малодушной надежды на то, что кто-то сейчас придет из ниоткуда и разрешит все проблемы. И в Галактике наступит, наконец, покой. Ведь мир – это именно то, за что Хакс ведет войну. Воюет ради того, чтобы не воевать.

- Я рад приветствовать вас, гранд-адмирал.

Это прозвучало торжественно и громко. Даже… чересчур громко. Хакс не отводил взгляда, не боялся. Вел себя так, как положено победителю. И тому, кто действительно рад приветствовать. Впрочем, долго расшаркиваться он тоже не собирался.

- Я генерал Первого Ордена Армитаж Хакс. У нас есть несколько вопросов, которые требуют немедленного решения, однако это должно быть оговорено в приватном порядке. То есть – исключая вашу команду в комнате для переговоров. Видите ли...

Хакс замялся. Скосил взгляд, обдумывая, как лучше донести до Трауна мысль о том, что речь пойдет о тысячах «вылетевших» из временного пространства людях. О тех, кто имеет сейчас и в этом времени свои живые престарелые аналоги, семьи и друзей. И что даже эта небольшая группа способна вызвать резонанс в Галактическом сообществе. Ведь ничто не распространяется с такой скоростью, как тайна. И Хакс не знал, как лучше в такой ситуации сохранить личный состав: оставить ли все в тайне, или рассказать. Но пока он решил не рисковать.

- … время поджимает, - закончил он, на мгновение прищурив глаз.

Со стороны это выглядело, как нелепая попытка подмигнуть.

Отредактировано Armitage Hux (10.10.2016 16:43:15)

Люмия шагала тихо, на полшага позади генерала. Эхо почти торжественной процессии сотрясало узкие стальные кишки судна в такт военным маршам былых времен. Какая победа, какое поражение, какая история для потомков! У кого-то из свиты Хакса дух захватывало, да так громко, что темная леди слышала пропускаемые сердцем удары. Она и сама предвкушала, правда не так восторженно, но все же.
Чисс… Само имя этой расы звучало как рассерженное шипение кошки, как звук пролитой вам на лицо кислоты или шепоток вашего имени на ухо наемному убийце. Она никогда их не любила, философия Империи весьма четко давала понять низость всех «нечеловеческих» рас перед лицом розовокожих потомков приматов. Но время меняет даже очертания скал, не то что философию одной женщины. Оно научило направлять свою ненависть точечно, только на определенных представителей, с именами и лицами, которые можно стереть и содрать с костей черепа. Митт'рау'нуруодо русковал пополнить список этих избранных или же кануть в лету очередной разменной пешкой на доске галактических игр. Был и ещё один вариант, но ему об этом знать не следовало.
Холодный взгляд искусственных глаз скользнул по сопровождающим гранд-адмирала. Раз, два, три, отблеск старых доспехов, начищенных, блестящих, словно украшения модниц. Болезненные воспоминания о ушедших временах, когда и эти воины и этот белый китель на плечах Трауна внушали неподдельный ужас. Повод для глухой ностальгии и…
«А это ещё что за зверь?» - взгляд остановился на одном, впился в него, въелся под броню, под кожу, до самых костей.
Хакс начал что-то говорить, но Люмия его уже не слушала. Она двинулась вперед, к этому самому примечательному малому, не сводя с него тускло сияющих глаз с опасно сузившимися до размеров булавочной головки зрачками и бешено вращающейся радужкой, настраивающей резкость.
Кто-то потянулся к оружию, просто инстинктивно, потому что так учили. И этих бедолаг обдало волной чистого, первородного страха, вбитого веками эволюции в закоулки их треклятой ДНК. Высокая леди нависла над незнакомой девушкой, загораживая собой свет и весь мир, словно пытаясь захватить все каналы её восприятия одним своим присутствием.
- Гранд-адмирал, - её голос звучит очень холодно, как сталь, прижатая к коже горла, - кто это у вас в сопровождающих? – и она улыбается, улыбается и тянет тонкий, вытянутый палец к голове неизвестной девушки, от которой разит Силой, которой тут не должно быть.
– Шпионишь, грызунчик? – шепот Люмии прозвучал так, чтобы каждое ухо, каждый нерв присутствующих прочувствовал и понял его.