Зиллах ★ Zillah |
LOST SOULS |
100 лет, вампир; праздно шатающийся источник неприятностей |
|
ФАКТЫ О ПЕРСОНАЖЕ |
★ Не знает слова «нет». Не умеет отступать, упрямый, упертый и донельзя самоуверенный. В этом напоминает избалованного и капризного ребенка, которому «надо» потому что просто «надо». Подчас забывает об осторожности или вовсе проваливается в неоправданный риск, заходя дальше, чем следовало бы. В случае неудачи ведет себя по-разному: может продолжить гнуть линию эгоистичного создания; сделать вид, что ничего не произошло или обозлиться на весь мир, попутно обвинив ближайших соратников, что не выступили амортизатором между реальностью и его бредовыми идеями.
★ Часто… постоянно ведет себя вызывающе, не особо задумываясь, чем ему выйдет очередная демонстрация сволочного характера: еще одним безымянным для него и брошенным на волю судьбы ребенком или страждущим забить его в башку кол. У Зиллаха часто проскакивает уверенность, что плохое может случиться с кем угодно, но только не с ним, а уж если и пожалует к его двери, то он без особо напряга найдет способ его разгрести.
★ Паразит. Что по сущности – вынужденный существовать через чужую кровь, что по своей натуре. Ему нравится чужое внимание вплоть до слепого обожания, не гнушается пускать в ход разного рода обаяние, включая приобретенное вместе с сущностью вампира.
★ Если бы был человеком, давно бы скончался от отравления алкоголем или передоза дрянью, коей забрасывается в нездоровых количествах. Бессмертная сущность спасает, и единственное, что может стать проблемой для организма (помимо кола в сердце или в бедовую голову) это кровь очень больного человека. А если смертельно больного – то совсем кабзда. Обычно Зиллах соображает, что за страдалец перед ним. Ну или вовремя определяет по вкусу, но иногда случаются промашки, если он сначала сделал, а потом подумал. А приходит глубокое вдумчивое раскаяние в виде немилосердного выворачивания и злость на весь мир вместе взятый.
★ Долгое время вел кочевой образ жизни вместе с двумя себе подобными, попутно подбирая жертв и живя за счет их денег и крови. Приехать в новый город, надраться до синей звезды, обчистить глянувшихся людей, кого-то убить, от души потрахаться и снова двинуть в дорогу… Привычный распорядок жизни Зиллаха не менялся долгие годы, пока бессмертное создание не посетил кризис третьей цифры в возрасте, и ему не осточертело безыдейное существование, сводящееся только к убийствам и развлечениям. Впрочем, отказываться от них он не торопится. Кризис усугубляется еще и тем, что кроме намерения что-то изменить в голове Зиллаха нет ни одной внятной мысли, что это может быть, и с чего ему нужно начать. Что, само собой, служит еще одним источником для злобствования и демонстрации своего паршивого настроения обществу.
★ Как бы ни казалось обратного, мозги у Зиллаха все-таки есть, и отвечают они не только за функционирование организма, сводящегося к базовым для его расы и необходимым для него самого потребностям, но и за мыслительные процессы. Думать он умеет, особенно когда хочет. Или когда обстоятельства подпирают. Последнее, естественно, куда быстрее расшевеливает соображалку, особенно если среди них есть вдруг окажется агрессивно настроенные люди с колюще-режущими предметами.
ИНФОРМАЦИЯ ОБ ИГРОКЕ |
Персонаж достаточно легко адаптируется к другим фандомам, где есть возможность или намек на существование не блестящих на солнце вампиров и других потусторонних и мистических созданий. Совсем к АУ пока не готов.
В Нью-Йорк пришла ночь. Темная, воняющая страхом и рыскающим по городу безумием – словно стая черных крыс, несущих не чуму, но заразу не менее опасную. С высоты подпирающей блеклое небо многоэтажки раскинувшийся внизу человеческий муравейник выглядел словно его пожирали разбухшие метастазы застарелой болезни. Гасли улицы, кварталы. Гасли и взрывались пронзительно острыми человеческими эмоциями, как крошка битого стекла, засыпанная в глотку и залитая дешевым виски.
Не хватало только огня.
И тогда, раскинув несуществующие крылья - облететь этот город, горящий и напуганный. Вайс медленно склонил голову поочередно к плечам, унимая фантомный зуд в спине. Сожаление от осознания невозможности почувствовать бьющий в лицо ветер, перемешанный с запахом гари и свежей крови робко улыбнулось ему из подсознания. Растерянно и неловко, словно заступившая на свою первую смену проститутка. У Эриха не было крыльев, только два давно загрубевших рубца и старая подруга амнезия, беззвучно шепчущая, как он потерял их.
…кто он такой.
…кем он был.
И натыкаясь на масляное пятно своего беспамятства, он признавал, что это чертовски удобно – быть только собой, пока у его морока бьется сердце, и ощущать абсолютную свободу. Он не помнил, сколько личностей умерло вслед за разрушением оболочки, и который он по счету из рожденных в сознании падшего ангела оттисков его сумасшествия. Он появился незадолго до того, как этот город погрузился в приторную скорбь над руинами двух разрушенных башен. Заново рожденный, он не торопился умирать и делал все, чтобы его существование встало Канцелярии поперек глотки.
Вайс неторопливо повернул голову в сторону стоящего поодаль Картера. У того были крылья, сокрытые от человеческого взора, но не от его. Тяжелые, потемневшие от скверны, пахнущие застарелым и въевшимся грехом. Эрих небрежно кивнул, предлагая разделить зрелище пострадавшего от его собственного безумия города.
Словно Картер оказался здесь случайно.
Они - одинаковое зверье в разной шкуре. Картер отличался тем, что не демонстрировал свою натуру без вящей на то необходимости. Он был оборотнем: выхоленным, забравшимся в нору инфернальных чинуш, но с таким же голодным до крови взглядом. А Эрих… он не притворялся и никогда не пытался сойти за нормального.
Какая нахер нормальность? Но те, кто думали, что ее нет – ошибались. У него она была – своя, особенная.
Нормальность существа, наделенного способностью устроить траханую мешанину в чужой памяти, но не помнящего себя настоящего. Пустоты его личности заполняло нечто сырое и неоформленное, словно ангела, что когда-то прогневал своего щедрого создателя пропустили через измельчитель, а из его останков, эдакого органического пластилина, смерть всякий раз лепила новый образ, но за единством первичного материала, все они перенимали безумие своего прототипа.
Гул гуляющего на высоте ветра разбавлял визгливый вой сирен, вспарывающих духоту этого города. И еле слышно, низкими утробными нотами к этой мелодии мешалась иная – почти неразличимый человеческому слуху полу-стон полу-плач. Освобожденные Вайсом, в Нью-Йорк пришли существа, знающие только вечный голод и безумие. В чем-то похожие на самого Эриха.
Канцелярия уже наверняка засекла и несанкционированное использование «коридора», и небольшое сокращение дьявольского зоопарка. Разве не поэтому Картер стоял за его спиной, пока еще безразлично спокойный, ничем не выдающий своих мыслей, кроме затаившихся в глазах голодных искр создания, окончательно растерявшего всю когда-то подаренную ему благодать. Сознательно отринувшего ее.
Эриху поперек горла стояла Канцелярия – самое понятие навязанной иерархии и условного подчинения, словно все они, безнадежно падшие, отвергнувшие власть творца над собой, тут же добровольно сунули головы в ошейники, что щедро им раздавали. Все они так походили на людей – с той лишь разницей, что их бюрократическая херня длилась веками. Ад превратился в одну большую… канцелярию, где чтобы совершить что-то значимое нужно было занимать очередь на «исторический процесс».
Омерзительно.
Вайс не ждал, он делал его здесь и сейчас. Не такой значимый, не такой заметный, но его собственный. Без выпрашиваний и пусть ценой могла стать его кровь или даже жизнь – просто потому что он не принимал траханые правила загнивших мозгом адских чинуш.
- Сейчас станет еще веселее, - заговорил Эрих. Его губы на мгновение изогнула странная улыбка. – Когда ты потерял свою благодать, думал ли ты, что окажешься в бюрократическом аду?
Он снова обернулся, посмотрел на прокурора и вернул взгляд в безликое небо.
- Скажи мне, Картер - ад всегда был похож на гребаную страховую компанию?