- Второй второй пилот! – гаркнул Соло громко, чётко и очень командирски. – Ноги в клешни – и дуй ко мне.
Хан призадумался на мгновение, а потом скорчил зверскую рожу:
- Быстро!

Нет, он её убьёт. Нет, не убьёт, конечно же. А вот отшлёпать – ну просто обязан! Ибо где это такое видано, вашу мать – прости, мама-вуки – чтоб второй пилот – и оттакое! Уууу, ну и молодёжь пошла!..
- Так, - с ходу впечатал своё весомое «фе» прямо в лоб девчонке контрабандист, когда та подошла на расстояние, не предполагающее общения на повышенных тонах (это чтобы лучше слышно было; прямо как в сказке, чтоб вам повылазило!), - я сейчас сделаю вид, что ничего не слышал, а ты мне всё объяснишь. Связно. Чётко. По существу. С расстановкой – твоих – джедайских – приоритетов, - не сумел удержаться Соло. – Молчать, Чуи, у меня тут серьёзный и не допускающий промашек воспитательный процесс, - не отрывая взгляда от Рей, отрезал Хан, махнув рукой на вуки.
Мужчина почесал щеку, задумавшись. Щёлкнул пальцами:
- Так вот. Свадьба.
Препаскудная улыбка, расплывшаяся по морде Соло, не предвещала ничего хорошего.
Никому.
А одной особо хитрож… кхе-кхе впечатлительной молодой особе – и подавно.
- Твоя. И знаешь что? – вкрадчиво поинтересовался Хан, сощурившись.
Чуи старательно намекал одной пантомимой, что Рей надо немедля вспомнить что-то очень важное, и смыться с глаз долой.
- Не с моим сыном.

Соло очень по-бабски покачал головой. По-старобабски даже. Языком так прицокнул.
- А, если я всё правильно понял – а я понял правильно, будь уверена! – и, Чуи, прекрати, я ей ноги ломать не стану, - мужчина вклинил в контрабандистские морализаторства оскорблённого папаши отмазку для второго пилота, - то – с моим тестем.
Последние два слова Соло проворковал.
Промурлыкал.
Так ласково произнёс, что у самого аж мороз по хребту пробежался.

- Ты с ума сошла?! Он женат! Он вдовец! Он старше меня на сарлакк его знает сколько лет! Он папа моей жены, твоего генерала! – ну да, капля патетики и пафоса для юных умов.
Такое не вредит.
Раз уж на Бенечку в своё время подействовало…
- Я пока не понимаю, что меня злит больше – что мой тесть вот-вот возьмёт в жёны вроде как невесту моего сына, - Хан скривился, - ты успеваешь за моей мыслью, второй второй пилот? Первый второй пилот, - Соло всё-таки обернулся на вуки, - не подсказывай.
Контрабандист вернулся к монологу:
- Или то, что моя вроде как будущая невестка грозит стать мне вроде как тёщей?
Хан очень, очень выразительно задумался.
Нацепил на ехидную морду самое философское выражение, какое только было ему доступно.
- Отменяй все эти побегушки, мелочь пузатая, - совсем неласково приказал капитан. – Иначе поджарю тебе твой хвост так, что вообще вертеть им не сумеешь. Ни перед кем.
Соло посмотрел сверху вниз на Рей. Та выглядела как-то печально.
Стало совестно.

- Так вот, возвращаясь к нашему спайсу, - радостно потёр ладони Хан, - вопрос: что это за слухи, какого сарлакка они вообще появились, и почему ни ты, ни… жжжжженишок твой ничего не сообщили об этом мне?! Кстати, где второй участник этой трагикомедии? Я ему объясню, как нехорошо порочить память моей тёщи.
Тёщу Хан Соло любил безбожно. Всё потому, что они никогда не встречались.
Идеал, а не тёща, сенатор-то Амидала.

Отвлекающий маневр удался на славу. Настолько, что отвлеклись на него все, кому надо и кому никогда не следовало слышать, что Энакин и Рей спешно сочиняли в кантине, защищая другие тайны. Теперь сказать, что все неправда и пьяный бред, было неожиданно, странно и подозрительно, а потому Энакину опять приходилось играть в «сделай вид, что у тебя совершенно другие отношения с этим человеком», только в противоположную сторону.
Потому что жениться он не собирался. Особенно на Рей – в друзей брачным контрактом не тычут.
Особенно после того, что ему стало известно после фатального контакта с голокроном.
Но одно в этой галактике не менялось абсолютно – его никто не желал слушать, да и Рей тоже. Как будто мало ему было запретов и молчаливых и не очень упреков за гипотетическое прошлое. Силу не использовать, на истребителях не летать, с Первым орденом не связываться, теперь еще, чего доброго, и к Рей запретят подходить.
Не то, чтобы Энакин и раньше действовал согласно инструкциям, но в этот раз было бы особенно несправедливо.

Желание свернуть кому-нибудь шею осталось нереализованным только потому, что ему никто подходящий по дороге в ангар не попался.
- Чуи, спокойнее, - вуки с самого начала не питал к нему теплых чувств, но сейчас был настроен наиболее недружелюбно. Прозвучало неубедительно, Энакин сам был далек от умиротворения джедая во время медитации. – Никакой свадьбы не будет и быть не может, и все здесь это отлично понимают.
Энакин понятия не имел, как отмечают подобные торжества в эскадрилье, но предпочитал не знакомиться с этим весельем в качестве главного его виновника.
- Мы с Рей просто друзья, - а это уже легкое дежа вю. – Хан, я всегда любил только Падме, мать твоей жены, и ты же не думаешь, что я мог ее забыть за пару месяцев?
Для этого недостаточно и пары лет, и десятилетий – Энакин был уверен. Рана слишком глубока, чтобы скоро затянуться, не оставить грубых рубцов и не дергать тянущей болью при каждом удобном случае.
- Это удобное объяснение! – воскликнул он. – Лучше, чем помолвка бойца Сопротивления с магистром Рен.
Последние слова Энакин произнес холодно, едва сдерживая желание продолжить и высказать все, что думает о более предпочитаемом сыне Хана.