Сколько Рей себя помнит - ее жизнь всегда была такой - песок до горизонта, скудные запасы пайков и еще более скудные запасы воды. Пока она была слишком мала, чтобы самостоятельно выбираться в пустыню, ей помогал Джуно - смуглый зелосианец. Неизвестно, как он ухитрялся выживать здесь так долго - его изумрудные глаза ничего не видели после захода солнца, а жара мучила его куда больше, чем других обитателей "помойки". Между ним и девчонкой возник негласный договор - ночью она была его поводырем, а днем Джуно не давал ей околеть от голода и жажды.
Он не вернулся с вылазки, когда количество зарубок на стене жилища Рей перевалило за тысячу, и еще долго после этого девчонка опасалась наткнуться на его иссушенный труп - они находили немало таких в округе. Но то ли кости зелосианца растащили падальщики, то ли его затянуло в "зыбучку" - его тела Рей так и не обнаружила, ни через неделю, ни через месяц.

Теперь она была предоставлена самой себе, и Ункару Платту, конечно же. Зарубки на стене все прибавлялись, а дни в голове путались в своем однообразии - ранний подъем, скудный завтрак, душный полумрак внутри "Наносящего удар". Издредка в поселение прибывали шаттлы - чаще всего сбившись с курса, или же с полетевшими к хаттам системами. Тогда те из мусорщиков, что могли держать в руках хоть какой-то инструмент, кроме тряпок и щетки, наперебой бросались к пилотам, надеясь на приработок. Много им было не надо, да много и не платили - снабжали водой, едой, одеялами, да потрепаной одеждой. Впрочем, помощь пилоты принимали охотно, хоть и смотрели на обитателей Джакку, как на надоедливых насекомых.

Рыжая была другой, ей точно не нужны были помощники. Хотя ее шаттл здорово потрепало - может попала под обстрел, а может и в гравишторм. Да и смотрела она по иному - цепко, как будто искала что-что или... кого-то. Когда Рей впервые увидела этот взгляд, сердце ее заколотилось, как у попавшегося в силок зверька в смутной надежде... но женщина скользнула по ней взглядом, отвернулась и продолжила торговаться с Ункаром Платтом.