Рей — так, кажется, зовут эту гостью с пустынно-мусорного Джакку, куда ни один приличный не то что пират, штурмовик честно украденное из имперских сокровищниц прятать не полетит — была тем самым человеком, который чуть заикаясь и путаясь в словах сообщил ей о смерти Хана Соло.
Если отмотать запись дней ушедших на голокристалле назад, зажмурив глаза, то Джейна так и видит, как спрыгивает с трапа крестокрыла, как спокойным шагом пересекает местность по направлению к штабу базы, как видит смущенные взгляды повстанцев, как По Дэмерон опускает голову, как Лея, всегда такая сильная и железная Лея, сморщивается и кажется беззащитной.
Потом та самая Рей рассказывает ей о произошедшем на базе «Старкиллер», о том, что сделал некогда Бен Соло, о последующем взрыве и о побеге с рубильней деревьев.
Джейна, чувствуя, как спину прожигает сочувствие и «сожаления вашей горькой утрате», молча кивает Рей, заправляет прядь за ухо, благодарит за сведения, приветствует в рядах Новой Республики и желает удачи на миссии по поиску дяди. О Хане Джейна не говорит ни слова; разворачивается и, скривив губы в ухмылке, интересуется, когда же теперь соизволят принять её отчёт о патрулировании, то есть несанкционированной вылазке, сектора Лотал.
О Хане она ни с кем не говорит.

У неё нет времени на скорбь, и Джейна лишь пожимает плечами. Джейсен обнимает её крепко, так, что рёбра хрустят; Люк смотрит, прожигая душу, словно пытаясь отыскать там сломанное сердце или гниющую рану, но Джейна знает — там пусто. Одна сплошная чёрная дыра. Она не плачет, не перебирает ностальгические памятные вещицы, не листает голографии. В сторону Сокола не смотрит. Ей новобранцам надо читать инструкции и тренировками изматывать, а не коррелианский виски на пару с Чуи распивать. Все скорбят по-разному, и пусть её назовут бесчувственной chuba — она лишь согласится.
Через пару недель после «семейного воссоединения» Хана решают хоронить на Рионе. Лея просит дочь выступить и не забыть об униформе, а потом зачем-то обнимает.
Джейна не против. Ей надо писать речь.

— Хан Соло, — начинает она будничным ровным тоном, освещаемая несколькими лунами на открытом пространстве, рядом с Тысячелетним Соколом и Чубаккой за спиной, — был отличным генералом, великим человеком, неповторимым пилотом, и совершенно отвратительным контрабандистом, который никогда не успевал выплачивать долги, — слышатся нервные смешки, всхлипывания, а Джейна, уткнувшись в шпаргалку, продолжает читать фразы по типу «великая потеря для всей Новой Республики», «многочисленные заслуги перед Галактикой», «всегда в наших сердцах». Речь красивая, средняя по длине и абсолютно пустая.
Только в самом конце, комкая шпаргалку непослушными пальцами, она смотрит на пустой гроб и, сглатывая ком в горле, добавляет, что ни один из присутствующих никогда и ни за что не встретит второго такого. Что сегодня Республика потеряла лидера, а она — отца и лучшего друга.
На этом всё и заканчивается.
Может, говорят что-то ещё, может, нет; Джейна стоит рядом с матерью, принимает соболезнования, жмёт руки, что-то выслушивает о пожеланиях, а потом замечает фигурку неподалёку от гроба и ретируется в направлении мусорщицы с Джакку.
— Ты ему понравилась, точно тебе говорю, — она едва касается плеча Рей, второй же рукой выуживает фляжку с гаррморлом, делает глоток и миролюбиво протягивает жестянку. — Ты боевая, он всегда любил приключенцев. Зато ты порулила Соколом, а это стоящая байка для внуков.

Джейна криво искривляет губы, опустошает флягу наполовину и, под неодобрительным взглядом Дэмерона, раздраженно фыркает, пряча сокровище в кармане. Горло жжет, но лучше связки, чем глаза; рыдать перед военными силами Республики она не собирается. Не перед ними — тоже. Джейна склоняет голову и наблюдает за Рей; немногословие, колючесть и ещё куча эпитетов, подходящих тем, кому приходилось выживать одному. Она чувствует укол ревности и какую-то тупую злобу за то, что именно Рей была в последнюю минуту рядом с Ханом, именно она видела, как кровь течёт по старой зашмыганной куртке; именно её крик Хан, должно быть, слышал перед смертью.

Но злоба моментально отступает; уравнение тут простое, и лишним в нём знаменателем Рей не является. А потому, подождав, пока По отойдет на достаточное расстояние и увлечет C-3PO, Джейна снова выуживает флягу и опять передает по кругу.
В этот раз она даже тепло улыбается и понимающе кивает.
— Может.
Джейне, пожалуй, грустно, что она действительно не может удариться в истерику. Не может рассказать, не может почувствовать разорванную пополам душу. Даже не может пожелать нереальности происходящего; она столько раз бывала на похоронах друзей по Разбойной, когда не было найдено тел, и столько раз видела надежду на лицах родителей, невест, жен, братьев. Джейна такой быть не собирается — ей это удается. Только на вкус оно горче.

— Можешь считать это хамством, —  она, впрочем, нисколько не пытается ни нахамить, ни уколоть, наоборот, майор Соло искренне сочувствует Рей, — но я хочу тебя попросить кое о чём. Вернее, прояснить.
Раздаются звуки грауди-гармоники; начинают похоронный марш. Джейна снова касается плеча Рей и кивает головой — стоит отойти, выстроиться в шеренгу, а затем пронести гроб от места приземления Сокола до песчаного оврага, выкопать яму и опустить дурацкую пустую коробку, засыпать прахом к праху и отправиться домой. Отправлять новичков драить палубы за то, что неизвестным образом поломали АСУ на трёх новехоньких истребителях. Когда они с Рей встают в ряд, отдаляясь от генерала Органы, Джейна-таки заканчивает начатое:
— Прерогатива убить Бена Соло — моя.

Церемония Джейне понравилась. Не было чересчур длинных, никому ненужных монологов; не было жгучих слёз и истерик, никто никого не обвинял с криками в чьей-то вине. Тихо, мирно, чинно и спокойно. Выстрелы ракет ударили по барабанным перепонкам и ей захотелось зажать уши ладонями, спрятаться в песок и никого не видеть. Слава Силе, больше никто не теребил душу, руки не пожимал, с грустью не смотрел; Джейна примостилась на торчащем острыми краями вверх валуне и потёрла запястья, зачем-то проверила бластер, и только затем повернулась к Рей.

— Не мели чепухи, девочка с Джакку. Повезло? Конечно да. Вы были на оснащенной военной базе. На третьей Звезде Смерти. И — вы выбрались. Но не смей называть чистым везением то, что заработано потом и кровью, своей и чужой.
В песочную насыпь над гробом втыкают флаг Республики, а Чуи укладывает и ордена-награды Хана, и тоже засыпает их песком. Воцаряется кромешная тишина, и голограф высвечивает несколько портретов Хана, молодого и старого, в форме и в объявлениях розыска от Джаббы. Тяжесть момента продолжает тянуться, и, как кажется Джейне, сейчас бы всем хотелось, чтобы раздались выстрелы имперских ДИ-шников. Тогда можно будет отвлечься, сосредоточиться на враге и отомстить за Хана. А сейчас — только свыкаться с действительностью, в которой и взрыв десяти звёзд смерти не вернет его.
— Что касается остального, я в Бене не сомневаюсь. Найдет, если захочет. Тебе ещё с ним предстоит встретиться лицом к лицу, и, ради Йоды, не мотай сопельки на ус. Ты — падаван Люка, Люка Скайуокера, ты выживала на отшибе Галактики одна. Это мой отец в тебе и увидел, бойца. И будь я трижды проклята... но не должен он не остаться в твоей памяти. Вот и всё.
И Джейне хочется, очень хочется, чтобы её слова оказались правдой. Должны.

Чья-то долговязая мальчишеская фигура приближается к ним, и, несмотря на протесты, Джейсен Соло крепко-крепко обнимает сестрёнку. Руки у него тёплые, и она подается вперёд, крепко сцепляя свои ледяные лапки; так они и стоят с минуту, ничего не говоря. Не должны дети хоронить родителей, не должны, думает Джейна. Никто никого не должен.
— Эй, — Джейсен сжимает руку Рей и ободряюще улыбается, — мы собираемся на Мурджон, выпить за Хана. Вы с нами?
Словно в подтверждение его слов, группа лётчиков направляются к шаттлам, в то время как высокопоставленные чины что-то обсуждают с Леей. Где-то рядом вьется и чёртов бюрократ-юрист, пытавшийся утром всунуть какую-то информацию о завещании Соло, после чего был отправлен «в жопу хатта со своими сранными бумажками» майором.
Джейна качает головой; Рей, кажется, тоже вряд ли захочет отдавать честь в тёмном помещении, вдыхая лучшие амброзии Галактики.
— Не натвори глупостей, сестрёнка, хорошо? Рей, сделай одолжение, пригляди за ней.
Приходится дать брату шутливый подзатыльник, ещё раз крепко обнять, и девушки снова остаются наедине. Лея даёт знак; сопротивленцы собираются в кучки и теперь уже большая часть собирается домой. Скорбь — скорбью, а вот Первый Орден действительно бдит и спуску не даст.
— Я уверена в одном, сейчас у него приключения только ярче, живее и интереснее, — говорит Джейна в тёмно-бархатное небо с молочно-стеклянными лунами, и на щеках у неё блестят влажные дорожки.

Сокол непривычно тихий и совершенно не такой, каким должен быть. Джейна хвалит навыки пилота-новобранца, пытается разрядить обстановку и травит байки о том, как в девять лет она долго-долго дёргала Хана за уши, до тех пор, пока он не разрешал ей рулить кораблём и не рассказывал о начинке Тысячелетнего. Как они с Джейсенем прятались от всевидящего ока мамы под полом и в грузовом отсеке, как пытались сбегать с Корусанта в поисках приключений, как однажды обнаружили в шкафу скелет таунтауна...
Три солнца слепят глаза и быстро подсушивают новые солёные дорожки. А теперь — глушить тупую боль в груди. Мерзкие похороны.

— Конечно же нет.
Гул голосов и звуки чёртового квартета (безвкусица, такое и во время Старой Республики играть было стыдно!) почти заглушают слова, и Джейне приходиться повторить несколько раз, прежде чем они находят столик на двоих и гремят подносом со стаканами. В данный момент Джейне легче и приятнее было находиться тет-а-тет, нежели лить слёзы в компании собратьев; потом она обязательно утащит Чуи на восточные рубежи, они разделят вечер скорби надвое, но сегодня ей не стоит творить глупостей. Даже Джейсен просил.
— Понимаешь, Рей...
Рей, наверное, не поймет, и Джейна прикидывает, можно ли поведать девочке с Джакку. А, какая разница. Как будто ей есть кому рассказывать.
— Во время юужань-вонгской нам всем было тяжело. Каждому. Я была единственным рыцарем-джедаем в Разбойной эскадрилье, так что на некоторые задания посылали именно меня. И... — количество выпивки начинает активно уменьшаться, а взрывы в ушах нарастать по громкости — ...я подошла к ней, к Тёмной Стороне. К самой грани. Почти переступила. Я хорошо помню этот момент, и вот что...
Слышится всеобщий визг и начинается суматоха; какой-то пилот, новенький, с роскошной рыжей бородой, начинает дубасить щуплого селонианца с шестом, а тройка ребят и По стараются разнять драку. Джейна, выуживая бластер, прицеливается и раза четыре спускает курок под ноги задирам. Подвыпивший товарищ угрюмо взирает на мадам, рассматривая дымящийся сапог, а она разводит сокрушенно разводит руками. Не на поминках её отца, будьте добры.

— Суть в том, что моя мать упорно продолжает твердить о манипуляциях Сноука, о каких-то генах Вейдера. Дерьмо это банту, Рей. На Тёмную сторону затащить насильно нельзя. Ты делаешь свой выбор сам. Мой брат — когда-то Кайло Рен был моим братом — убил Хана Соло не потому, что ему приказал Верховный Лидер *&%^ Империи. И не из-за стратегических соображений. Он убил его из-за собственного желания окончательно погрузиться во Тьму и больше не испытывать тяги к Свету. И я думаю, папа это тоже осознавал. Просто не хотел верить.
Широко расставив ноги, Джейна наклоняется вперёд и впивается взглядом в противоположную стену. В полумраке, среди теней, проносятся лица, события, звучат обрывки слов и отголоски прошлого. Джейна хлюпает носом и выпрямляется. Нам всем в жизни приходится принимать тяжёлые решения, и она свой путь знает. Он ведёт на Мандалор; маршрут никто не одобрит и не простит. Это неважно; а вот то, что там её сопли вряд ли кому пригодятся, вес имеет.
И Джейна опустошает стакан до конца, утирает осевшие на подбородке капельки и за долю секунды вновь становится набором званий и штампом «дочь Леи Органа».
— Вон в том углу сидит парочка викуэев, не хочешь обыграть их в сабакк? Можем BB-8 поставить на кон, или бутылочку веррисанского... Да не пучься так, со мной не проиграешь, я же Соло!
И не надо так на меня смотреть, Джейсен, думает она, на глупость это пока что не тянет. Пока что...