Энакин помнил, как увидел Корусант впервые – необъятный экуменополис, сверкающие верхушки небоскребов, покатая крыша Сената и острые башни зиккурата храма. Корусант стал его первым  настоящим домом, рабская лачуга на Татуине не в счет. Глаза закрыть – и снова мелькают невероятной высоты здания в иллюминаторах.
Открыть глаза – и не верить им.
Разрушенный дом.
Измененный почти до неузнаваемости, раскрошившийся и расплавленный, Корусант стыдливо прикрывался иномирной растительностью, как избитая тви’лечка-шлюха – купальником хаттской танцовщицы.
Где-то, насколько хватало взгляда, велись строительные работы, но рабочие могли разве что бакта-пластырь прилепить на изуродованное тело планеты.
Планеты, которая когда-то подарила ему билет в будущее.
- Хуже, чем я мог представить по рассказам, - Энакин не мог сдержать на секунду выражения брезгливости на лице. – Как можно было оставить в галактике этих чудовищ?

Оставаться на месте долго было нельзя и не получалось. С тех пор, как в его жизни появилась цель, Энакин не мог усидеть спокойно. Вернее, Цель. Как бы дорого не обошлась им прогулка на Дромунд-Каас, что бы ни ждало впереди – он не желал об этом думать.
Надежда змеилась ситхскими молниями, но не переставала быть надеждой.

Имперский дворец внутри внушал больше спокойствия, потресканные стены не давали видеть масштабы развороченного города. Еще бы Энакин знал точно, куда им идти, кроме как бежать вниз через ступеньку. Проклятие памяти. Полагаться на знание привычек бывшего канцлера тоже не очень приходилось: как минимум, Энакин упустил в личности своего идейного вдохновителя и утешителя одну небольшую, но важную деталь по имени Дарт Сидиус.
Но чувство, будто он уже здесь был, не отпускало, подобное боковому зрению, поверни голову – мираж пропадет.
Второе навязчивое чувство вкрадчиво намекало, что они здесь не одни.

Энакин вздрогнул, будто просыпаясь, от прикосновения и сжал ее руку в ответ.
- Идем сюда, - он потянул Рей за собой в боковой коридор. Когда-то здесь была металлическая переборка, ныне пожираемая неизвестного происхождения коррозией. – Главный ход наверняка проверяли сотню раз.
Проломов в потолке не хватало, чтобы достаточно осветить дорогу, пришлось зажечь фонарь. Его свет мог привлечь нежелательных гостей, но идти в темноте, рискуя провалиться в яму или наступить в пятна живых субстанций, было не лучше.
- Нам стоит полагаться на Силу, на едва заметные ее колебания. Люк и его молодые воспитанники по неопытности могли их пропустить, - Палпатин много лет обманывал и опытных джедаев, но вряд ли он также скрывался во времена империи.
Энакин критически осмотрел коридор: тот выглядел еще крепко, не собираясь рухнуть им на головы прямо сейчас, но все равно не вызывал доверия.
Беспокойство не было связано с темной стороной.
Паршивое предчувствие оправдалось шорохом с другого конца хода, который нарастал, будто на них катилась волна. Только волны не хлопают и не пищат, как придушенные джавы.
- Рей, найди укрытие!
Первая тушка мышеястреба показалась Энакину слишком большой и с лишней россыпью наростов. Дальше разглядеть не успел. Световой клинок рассек тварь пополам, подсветив синим полумрак.