При свете солнца Аркова была наименее привлекательна.
По ту сторону прозрачной стены галереи, тянувшейся вдоль борта орбитальной станции, далеко внизу бушевала буря. Грязно-серые облака закручивались в спирали, потоками простирались над поверхностью и уходили за горизонт, переливаясь от бушующих внутри разрядов. Из всех планет системы Аркова только столичный мир отличался грозным нравом. На поверхности непрестанно гудели сильные ветра, формируя рельеф планеты; солнце большую часть стандартного года скрывалось за густыми грозовыми облаками. Бури, настоящие бури, а не просто темные скопища облаков, сметали горы и изменяли направление ущелий, оставляя после себя след из раскаленной породы. Жизнь на этом мире зародиться не могла.
Однако, планета была обитаема.
Под землей, балансируя между нестабильными глубинами и непостоянной поверхностью, находились города. Нации, веками обитавшие в пещерах и никогда не задумывающиеся о том, что за вторым потолком из штормов есть нечто настолько прекрасное, как космос. Но любопытство первых колонистов, случайно рухнувших в незапамятные времена в одну из пещер на поверхности планеты, передавалось из поколения к поколению. Технологии улучшались, подземные города разрастались, и арковианцев тянуло наверх, на поверхность, и дальше, за небесный потолок, к невиданным звёздам, о которых они слышали лишь в сказках.
Но особенно красива планета была ночью, с высоты сотен тысяч километров над уровнем земли. Темная масса небес медленно и величественно плыла под тобой, изнутри освещаемая всполохами молний. Иногда даже облака не могли скрыть мощи того огня, что разрывал небеса: ветвистые полосы пересекали темную массу, лишь придавая ей массивности. Не удивительно, что искусство времён освоения космоса этой цивилизации посвящено именно ночному шторму.
Планета, а вместе с ней и станция, завершали оборот, возвращаясь на солнечную сторону. Первые лучи уже окрасили поверхность неприветливого гиганта в буро-коричневые тона и постепенно станция подплывала всё ближе к краю тени. Сейчас, сотнями кликов выше, первые солнечные лучи коснулись защитного купола станции, и сенсоры уже передавали информацию по станциям и подстанциям. Сигнал передавался всё дальше, охватывая всё больше точек, пока не достиг дна купола. Система жизнеобеспечения переключилась в дневной режим. Купол слегка потемнел, погасли многочисленные звёзды, далекие и ближние. Солнце выглянуло из-за горизонта, и на станции наступило утро.
Траун еще какое-то время наблюдал за бушевавшими на планете штормами, а потом улыбнулся своим мыслям и отвернулся от окна. Несомненно, жители столь суровой планеты должны были отличаться стойким характером. Однако, они являли собой полную противоположность своему образу.
Мягкие, склонные склониться перед бурей, перед её величием и мощью. Все же, кем бы не были первые колонисты, их смелость едва ли передалась их потомкам. Если, конечно, в древних историях Арковы Прайм есть хоть доля правды. Пока никаких тому доказательств он не обнаружил.
Прогулки по галереям орбитальной станции, являвшейся основным пристанищем для туристов, дипломатов и консулов, контрабандистов и прочего сброда, за два стандартных дня, что экзот провёл на борту, вошли у него в привычку. Здесь было тихо и спокойно, и белизна и плавность окружения успокаивали. В основном, туристы заглядывали на галереи уровнями ниже или выше, откуда открывались виды на планету внизу и город-космопорт под куполом наверху соответственно. Иногда на него косились редкие прохожие, все же забредавшие на этот уровень, но опасаться было нечего. Местные силы безопасности и правопорядка следили за ним слишком тщательно, что бы опасаться чего-то серьезного, а у продажных мятежников из верхних эшелонов власти кишка была тонка поднять руку на того, кто передал им весьма щедрое предложение от самого Императора.
Они смотрели на надвигающийся шторм, и предпочитали смотреть из безопасного места, восхищаясь его величием. И гранд-адмирала это полностью устраивало.
Турболифт доставил его жалкую пародию Променада перед Имперским дворцом; впрочем, имперские архитекторы тоже не донимали себя мыслями о том, насколько безвкусно это будет выглядеть, и строили дворцы и приёмные губернаторов, сенаторов и прочих политиканов в двух стилях: округлом старо-республиканском или более угловатом нео-имперском.
Этот дворец, уступающий в размерах Имперскому, сиял белизной, как и большая часть зданий верхнего уровня. Если бы не затемненный купол, глаза смотрящего слепли бы вмиг. По белоснежным стенам проходили полосы посадочных площадок, балконов и галерей, расположенные в определенном порядке. Издали это здание можно было принять за застывший циклон, вокруг которого в воздухе вертятся обломки-спидеры, кружат скалы-шаттлы.
Сегодня здесь было достаточно оживленно. Консулы собирались на совет, причем внеочередно, что заставляло жителей немного беспокоится. Некоторые прилетели в столичный мир, на эту станцию из окраин космического пространства Арковы, что бы узнать причину столь странного созыва из первых уст. Что-то зрело.
Консул Прим никак не могу унять свои расшалившиеся нервы. Всё утро у него что-то падало из рук; всё утро каждому нужны были точные пояснения, что и как нужно сделать; и уже почти как всё утро от него шарахаются остальные консулы. Ну ничего, ничего. На встрече они присутствовать обязаны, как бы им не не нравилось происходящее.
Приняв препараты, консул покинул свои покои в сопровождении пары живых слуг в серых ливреях. У него было еще много работы, которую нужно было сделать.
В первую очередь, принцесса Органа.
Для встречи был выбран кремового цвета наряд, небольшая шапочка с символикой Консульства Арковы, пара слуг с самым искренним выражением счастья на лице и умеренной раболепности. Их серые ливреи и манеры делали их одного оттенка со стенами внутри дворца. Серые мыши, незаметно следящие за нуждами гостей и прибывающих просителей.
Местом встречи с Консулами был выбран, ни много ни мало, Око Бури, огромное помещение под открытым небом, находящееся прямо в центре здания и выполненное в тех же тонах. Причиной для встречи стала новость, которую Консулы могли передать лично принцессе и более никому: из уважения к её королевскому статусу, из доверия к её статусу и из страха, что Империя тщательно следит за передачами из Дворца. Мало того, что не так давно разведка доложила о шпионах Империи, так еще и имперский представитель...
Консул Прим старался не думать о нём лишний раз. В конце концов, у него было много дел, которые нужно было сделать. Например, проследить за всеми приготовлениями к трапезе, которую он устроил Органо перед встречей с Консулами.
В то утро слуги были предельно вежливы с ней. Любезны, раболепны, более заметны, чем обычно; возможно, так сказывалось важность того, зачем её сюда пригласили. Однако что-то веяло в очищенном воздухе станции, и это что-то отнюдь не предвещало ничего хорошего.
Но в остальном, ничего не поменялось со вчерашнего дня. В коридоре всё так же прогуливались дипломаты, магнаты и прочие члены местного высшего общества. Разговоров только и было о закрытом заседании; благо, что её миссия должна была окончиться многим ранее, как обещали Консулы.
Впереди был только завтрак, который ей любезно предложили слуги на одной из галерей, смотрящих на внутренний зал, на Око Бури. Гладкий стол давно уже ломился от разнообразнейших яств, а слуги ждали вдоль серо-белых стен. Смущало только одно: накрыто было на двоих.
