Никогда еще жизнь Томми не менялась настолько быстро. «Быстро» — это слово, в общем и целом, определяло саму суть Шепарда, но… если ты способен двигать свое тело быстрее скорости света, это вовсе не означает, что ты способен заставить двигаться вместе с тобой и весь мир. Поэтому время все еще диктовало свои условия: неважно, насколько ты шустрый, минуты все равно методично отсчитывали свои шестьдесят секунд и плевали они на то, что ты там сверхчеловек — сиди и жди. И Томми ждал — сначала, когда вырастет и свалит из Нью-Джерси подальше от родительского дома, потом, когда ему подарили новое жилье в виде уютной камеры заключения с заботливыми докторами в белых халатах, — ждал момента, в который ему представится возможность сбежать. Он ждал. И, на его взгляд, ждал достаточно.

Так вот, что там про перемены? А, ну да, никогда еще его жизнь не менялась так быстро и так странно. С приходом Юных Мстителей все — абсолютно все — из прошлого Шепарда его больше не волновало. Он не только получил свободу действий (относительную, конечно, ведь ему все еще нельзя лопать чужие головы как спелые арбузы), но и море веселья. В конце концов, что может быть круче, чем носить стильный костюм супергероя, на легальной основе бить людям — плохим людям (это важно!) — морды, да при этом еще и получать лавры за успешное прохождение кучи приключений? Томми нравилось. Возможно, потому что теперь не было необходимости что-то кому-то объяснять и сбегать от нудных нравоучений, которые преследовали его всю его жизнь, ну, как минимум постоянно.

Когда их короткое приключение в поисках Тедди увенчалось успехом, а они даже — нет, вы подумайте! — умудрились не развязать войну Кри со Скруллами прямо в несчастном, видавшем виды Нью-Йорке, положение поутихло. То есть, наверное, это здорово, но Шепарду не нравилось — бегать и драться было гораздо интереснее, да и все «серьезные» разговоры хороши, когда все время что-то тебя от них спасает: то нападение врага, то срочная необходимость отложить разговор до лучших времен. Теперь все спокойно — конечно, временно (так говорили Мстители, под которых они сами теперь, вроде как, косят) — и появляется необходимость сесть, наконец, и поговорить. С человеком-у-меня-такое-же-лицо-как-у-тебя. С Билли.

По правде говоря, Томми не был семи пядей во лбу, да и думать — далеко не его хобби, поэтому даже бьющие сто из ста факты в пользу того, что он брат-близнец Виккана, а также сын Алой Ведьмы, ему ничего не доказывали. И, в общем и целом, этому даже легко найти оправдание: ты всю жизнь жил как приемный сын горе-родителей, и тут на тебе — подростки, ряженные в трико, андроиды со сверхителлектом, волшебство, какие-то мутанты и Алые Ведьмы. Нелегко поверить в то, что твое происхождение — это чистой воды магия. И хотя сопротивляться фактам, которые невозможно оспорить, было сложно, Шепард не верил. Почему, если в мире есть место фокусам с игрой в реальность, не может быть место обычной случайности?

Томми не верил, но был готов признать правду Каплана, если все увидит своими глазами. Если встретит Алую Ведьму. Если они найдут ее вместе с Билли. В том, что это возможно, Шепард, впрочем, сильно сомневался — но теперь, когда он открыт для приключений и на нем это суперское зеленое трико… почему бы и нет? Томми, однако, соврет, если скажет, что тема его появления и возможное родство с Уильямом его совсем не волнуют. Зерна сомнений, бесспорно, самое мерзкое из всего, что может существовать. Это не давало покоя.

— Я понятия не имею, о чем разговаривают парни с абсолютно одинаковыми лицами, но я тут, так что давай перетрем за все это дело, — Скорость оказывается перед носом Уильяма внезапно: пару секунд назад он был вообще в другом районе Нью-Йорка, а теперь стоит рядом с Капланом в его же чертовой комнате (в которую Томми, к слову, даже не удосужился постучать), — Итак, я теперь типа супергерой, и, так как веселье у нас временно закончилось, я готов творить дела, — он говорит слишком быстро, постоянно перемещаясь по комнате и хватая все подряд в руки из любопытства, — О! А у тебя тут прикольно, кстати, — Шепард, наконец, успокаивается и плюхается на кровать Билли, продолжая болтать без умолку: он действительно совсем не знал, с чего начать разговор, — Ну так что? Погнали искать эту как-ее-там-Алую-Ведьму? Я готов выдвигаться!

Отредактировано Tommy Shepherd (02.06.2016 22:13:29)

На внезапное появление Шепарда Билли реагирует суетливо:  натягивает торопливо штаны, подхватывает падающие от небольшого урагана, устроенного беготней Томми, предметы и пытается как-то унять спидстера, до которого далеко не сразу доходит, что он может своим поведением поднять на уши весь дом. Каплан говорит, что, если проснутся Тедди или родители от шума, то, вероятно, никто из них никуда не отправится. То есть, видимо, подразумевалось, что гибрид Кри и Скрулла с парочкой обычных людей, могут остановить — дайте подумать — парня, который может оказаться на другом конце планеты прежде, чем это успеют осознать другие, и еще одного парня, который меняет чертову, мать ее, реальность по щелчку пальцев. Серьезно? Томми не мог похвастаться высоким IQ — или что там определяло умственную развитость? — но даже он подумал сейчас, что Билли несет какой-то бред. То, что останавливать может не только физическая сила, он, конечно, в расчет не взял — он об этом даже как-то не задумался.

Шепард разваливается на чужой койке, особо не церемонясь: с чувством такта он был знаком примерно так же, как и с хорошим детством, то есть — весьма поверхностно. Впрочем, это не имело особого значения, а то, что имело, было, вроде как, серьезным разговором и поисками матери. «Вроде как» — потому что Томми все еще не относится к этому с достаточной долей ответственности, да и сам едва понимает, какого черта по этому поводу волнуется.

Когда Каплан говорит что-то про то, что он не знает, где искать Ванду, Шепард недоуменно хмурится — «ну, зашибись».

— Хм-м-м, — Томми вскидывает брови и чешет затылок, скривив губы, — Я думал, это ты у нас умный, — он вскакивает с кровати и сует руки в карманы своей толстовки, — Ну, даже не знаю… могу еще раз проверить пару штатов, сбегать в Канаду или еще куда, но это все равно что искать иголку в стоге сена, — Шепард жмет плечами и хватает в руки ту самую уродливую фигурку Тедди, которая перед этим едва не разбилась, — А похож! — шутит он и смеется, снова непроизвольно отходя от темы разговора, — Кстати, если ты договоришься со своим зеленым парнем, он мог бы прикрыть тебя на время от предков. Он же шейпшифтер, не? — Томми вертит в руках эту убогую фигурку и никак не может перестать улыбаться — такая уж она стремная, — Мы могли бы пойти к Мстителям и спросить что-нибудь у них, но эти ребята больно серьезные и бесятся при одном упоминании ее имени, так что… Не то, чтобы я был против позлить Кэпа или парня с когтями, от которого воняет так, что аж дурно становится, но пока я живу в хате, предоставленной Старком и все такое… Может, спросить Вижна? Перед тем, как его закоротило от воспоминаний о Ванде, он, вроде, говорил, что последний раз ее видели на какой-то Геноше. — Томми привычно для себя тараторит и много болтает: казалось, ему даже неважно, слушают ли его или нет, — Так, погоди, — он на долю мгновения исчезает, впрочем, его отсутствие оказывается даже незаметным для человеческого зрения, только в руках у него резко появляется стакан молока и пачка печенья, которые он благополучно стащил с кухни Каплана, — Ну так вот, я-то понятия не имею, что такое Геноша, но мы можем сбегать и туда, в случае чего. Если это где-нибудь в Америке, то я управлюсь за полчаса! — он набивает рот печеньем и замирает на пару мгновений, когда заканчивает тарахтеть, — Фто? — смотрит недоуменно с набитым ртом и проглатывает съестное, — Я не позавтракал! Старк догадался предоставить мне квартиру с пустым холодильником, но твои родители ничего не заметили, будь уверен! Ты же не собираешься им рассказывать про меня?

Он вдруг перестает говорить, словно ждет какой-то на это реакции. Его не выдали родителям даже Мстители — они, если совсем честно, даже темы об этом не подняли, просто выделили жилье, когда узнали, что ему негде жить. Мстителям, если еще честнее, было плевать на все это, ведь у них была куча своих проблем, а Томми уже целых шестнадцать лет, и не то, чтобы он не умел жить самостоятельно. То есть, конечно же, не умел, но это его совершенно не напрягало.

— Лучше не надо, потому что звучать это будет как бред, да и они, вероятно, двинут идею вернуть меня к моей матери, а уж этого добра мне не нужно, — добавляет Томми, пристально глядя на Каплана: где-то внутри него было сродни детскому страху опасение, что тот что-то им уже рассказал.

Конечно, шанс того, что родители Билли могли бы поверить в такую ересь, минимален (не то, чтобы Томас знал его родителей, но... разве не все взрослые одинаковые?), однако он все-таки был. И при мысли о том, что его могут на законной основе вернуть в Нью-Джерси, Шепарду становилось как-то стремно. Он хмурит брови, одним глотком осушив стакан молока, и снова начинает жевать печенье.

Причин, по которым он не хотел выходить из Юных Мстителей, было множество, и одна из них заключалась в том, что ему было некуда, кроме «дома», пойти. После того, как Томми посадили в тюрьму, ничего о матери или отце он не слышал: возможно, ему просто не давали о них знать, а родители пытались связаться, может быть, что-то еще… кто бы разобрался? Впрочем, зная своих приемных отца и мать, Шепард иллюзий по их поводу не питал — скорее всего, они даже вздохнули с облегчением, когда узнали, что геморрой в виде сына-выродка с больными способностями исчез. В конечном счете Томми не просто так было плевать на свое прошлое — это было тем, чего он бы предпочел никогда не знать: хорошего в нем было действительно мало.

Отредактировано Tommy Shepherd (03.06.2016 13:32:50)

Каплан что-то говорит о том, что его родители классные. Что они все поймут и помогут. Ага, супер, Билли, одна теория охренительнее другой, и… Томми ничего не отвечает. Он не хочет развивать эту тему и спорить о предках, не хочет слышать успокаивающих речей — Каплану не понять. По крайней мере, Шепард в этом уверен, да и всегда проще отмахнуться от темы разговора, чем ее поддерживать, особенно, когда она неприятная. И дальше Томми везет — в комнату входит Альтмен, так что спидстер резко ретируется из дома своего близнеца и бежит к себе в съемную квартирку, чтобы влезть в свой костюм, и по пути тырит из супермаркета шоколадных батончиков с колой. Они с Билли, в общем и целом, до появления Тедди успевают решить, что сейчас же отправятся на Геношу, поэтому Скорость решил не терять времени и двинуть сразу на место. О том, что такое Геноша и где она находится, он узнает — как банально — из википедии.

Когда Томми прибегает, то видит поражающую дух картину: осыпающиеся высотки, рухнувшие дома, разбитые танки, горы обломков, скрипящие на ветру треснувшие от времени вывески и рекламные щиты… Мертвый остров, который был уничтожен и всеми покинут, на котором погибло огромное множество мутантов. Такие масштабы поражали — Шепард бегал по острову в течении десяти минут, пока не увидел все. Ванды здесь нет, это очевидно, но, прежде, чем сваливать отсюда, стоило, наверное, дождаться Билли и… может быть, он уловит какой-то магический след или что-то еще, кто его знает.

Томми сел на цементные блоки, начиная жевать недоеденный им по пути батончик, старается — на сколько это было возможно, учитывая его скорость — не торопиться. Он вдруг думает обо всем этом. Об Алой Ведьме, о тюрьме, о родителях Билли и о самом Билли с Тедди. Томми становится как-то до ужаса странно: Каплану всего шестнадцать лет, и его предки не просто одобрили его отношения, которые вообще были еще и не самыми традиционными на земле, так еще и позволили его парню жить вместе с ними. Конечно, Тедди, по большому счету, был уже совершеннолетним, и в детский приют после смерти матери его не устроят, а идти ему больше некуда, но… какими бы понимающими родителями Капланы ни были, это все равно странно, что ли? Томми никак не может понять, что чувствует по этому поводу: злость ли, зависть ли, или недоумение, но просто такое положение дел не укладывалось у него в голове, а сам он — не знал, как что-то может быть иначе. Как что-то может быть не так, как было у него. То есть, разумеется, он видел нормальные семьи с детьми без мутаций, которые собирались вместе за столом на завтраки-обеды-ужины, но все это было словно чем-то из другого мира, будто бы вымыслом или картинкой на экране телевизора. Томми этого не понимал. И, по правде говоря, не старался понять — хотя бы потому что считал это бессмысленным. Он и Ванду-то ищет теперь только лишь потому что это позволяет ему быть в движении и чувствовать себя к чему-то причастным. Вопрос  же о его собственном происхождении просто надоедливо зудел в голове, однако, если подумать, — то что он будет делать, если все-таки найдет мать? Что они будут с этим делать?

Шепард ждет еще минут семь появления Каплана, но того так и не было видно. В попытках избавиться от всех этих размышлений, Томми еще разок оббегает Геношу от и до. Он думает о Билли с Тедди. Думает, что, наверное, их отношения действительно столь серьезны, как кажутся, и прикидывает — чисто теоретически — что будет между ними лет так через пять. Шепард не был экспертом в отношениях, но и гомофобом он не был тоже. По сути ему было совершенно плевать, кто с кем и как отношается, и, по большому счету, гомосексуальность в сравнении с их-то мутациями это меньшее зло. Не то, чтобы Томми, не был доволен своими способностями, но… иногда он просто рассуждал. Выходило, конечно, не очень, потому что с мозгами ему повезло гораздо меньше, чем со скоростью, — но, благо, Шепард видал людей и тупее.

Когда Билли, наконец, появляется, Томми снова начинает болтать: удержать язык за зубами по поводу всех тех умозаключений, к которым он пришел, не получилось, и потому он поднимает тему — как бы между прочим — о межвидовом «скрещивании». Это не имело большого значения, так что спидстер меняет суть разговора, как только понимает, что ляпнул лишнего.

— Пока ты там мурлыкал с Тедди, я уже успел тут дважды все проверить, и знаешь, что? — Томми чешет затылок, с удовольствием жмурясь, а затем переводит взгляд на Билли, — Тут пусто. Абсолютно. Нихрена нет, причем очень давно, так что… я, конечно, могу еще разок пробежаться, но маму мы тут не найдем. Есть другие идеи?

Томми не терпится еще куда-нибудь двинуть. За эти двадцать минут он успел увидеть на Геноше — вернее, на том, что от нее осталось — все, и теперь ему становится скучно. Он ждет, пока Билли все увиденное им переварит, а потом, может быть, предложит еще какой-нибудь план, и они оба куда-нибудь еще сходят… но Каплан, как и все «нормальные» люди, не мыслил на огромных скоростях, и ему, ожидаемо, требуется на все это какое-то время. Томми смотрит на него несколько мгновений, разминает шею и затем переводит взгляд на осыпающиеся высотки, разбитые улицы и брошенные машины. Билли говорит об их происхождении, о том, что все это — День М — случилось, по сути, из-за них. Шепард не находит в себе никакого желания перебивать его речь, но разговоры об этом внушали ему какое-то странное чувство неопределенности: вот она, павшая Геноша, вот они, миллионы жертв, вот — два близнеца, которые даже братьями могут назваться с трудом. И всему этому обязана только Алая Ведьма, но почему-то виноватым себя при этом, кажется, чувствует Каплан. Томми не знает, как на это реагировать — он не чувствует за все это никакой ответственности, он даже не может сожалеть о произошедшем, потому что все это никогда не было тем, что так или иначе являлось составляющим его жизни. И никакое представление трагедии, никакие виды пост-апокалиптического настроя не внушали ему чувства, будто он хоть сколько-нибудь к этому причастен.

Он смотрит на Билли вновь. Слушает его и чешет плечом щеку. Томми не понимает, что ему сделать и что сказать — просто Каплан выглядит таким подавленным, что возникает ощущение, словно ему нужна поддержка, а Шепард… никогда не знал, что это такое — кого-то поддерживать. Билли называет его братом, потому что их силы и внешность крайне удивительно подходят под сложившуюся историю о Дне М, и… несмотря на то, что теория об их родстве действительно рабочая, Томми едва ли себя чувствовал Каплану родным. Это все было как-то нелепо: он, никому не принадлежащий толком, кроме самого себя, вдруг выясняет, что кроме равнодушных родителей у него есть близнец, которому, наверное, следовало бы радоваться, да только Шепард понятия не имел, что теперь вообще с этим делать. Он вовсе не чувствовал себя выброшенной на сушу рыбой, нет. Он просто не чувствовал себя «родственником».

— Кхм, — Томми кашляет в кулак, словно готовится сказать какую-то речь, но с тем, чтобы говорить что-то емкое в необходимые моменты, у него всегда были проблемы, — Ну-у-у… знаешь, тебе бы поменьше думать о причинах и следствиях, все такое… — он чешет затылок, пожимая плечами и снова обводит взглядом руины, — Тут пессимистично, согласен. Но если прикинуть, то это все было сделано не из-за нас, а из-за Мефисто, и… ой, да ладно тебе! — Шепард не выдерживает и хлопает Каплана по плечу, словно пытается его как-то вывести из этого состояния стремной задумчивости, — Просто не бери в голову. Это уже не имеет никакого значения.

Томми не был человеком, о котором можно было сказать «сложный» или «мутный». Он был прост как медный цент и не имел свойства заводить скелеты в шкафах. Возможно, так сложилось, потому жизнь его не научила быть вдумчивым, может быть — потому что, наоборот, научила его тому, что, чем меньше ты напрягаешься по поводу и без повода, тем легче тебе двигаться дальше. Шепард не задумывался о чем-то серьезном дольше, чем на пару минут — тяжелые мысли быстро утомляли его, а понятие «взросления» оставалось для Томми весьма относительным. У него были свои проблемы: он боялся, что его снова посадят в тюрьму, что снова начнут ставить над ним опыты, а все остальное… имело промежуточное значение. Он не знал, как ему относиться к Билли, но что гораздо хуже — он боялся к нему привязываться. Быть может, именно по этой причине он все еще отрицал очевидные факты и не был готов назвать Каплана братом.

Виккан молчит пару мгновений после того, как заканчивает говорить, а потом вдруг снова начинает что-то рассказывать. На этот раз это его сон, который преследует его, по видимому, не первую ночь, и… Шепард просто пытается соотнести описания Билли с реальными локациями, которые он уже видел здесь, но все это как-то расплывчато и неясно толком, что к чему. Что ж, ни одной причины против того, чтобы отказать Каплану в поисках этого места он не видел, и потому только жмет вновь плечами. Может быть, если Виккан увидит то, что ему снится, ему станет легче. Может быть, он сможет найти какие-то ответы. Кто бы знал.

— Я быстрый, мы могли бы пробежаться по похожим местам, а ты сам посмотришь. Что-то похожее я, вроде, видел, — он пинает куда-то вдаль цементный камушек, а затем встает напротив Каплана, — И кстати… надеюсь, ты знаешь заклинания против тошноты.

На этих словах Томми задорно улыбается и, не дожидаясь ответной реакции, резко хватает Билли и мчится вместе с ним по улицам, периодически останавливаясь и давая тому осмотреться — если среди тех мест, что Шепард ему показывал, будет хоть что-то похожее на его сон, он об этом скажет.

Отредактировано Tommy Shepherd (08.06.2016 23:16:30)