Когда раздался грохот, Артур пребывал в блаженном состоянии послеобеденной релаксации. Развалившись на диване в пожизненно забронированной для семьи Шелби вип-комнате Гарнизона, он с довольством истинного гедониста вкушал сигару и всего-навсего чай, балуя и без того не напряженные мозги колонкой слухов из свежего выпуска Дэйли Мэйл. На раздавшийся шум Артур среагировал со скоростью то ли бывшего военного, то ли признанного “бульдога” Острых козырьков. Газета отлетела в сторону, сигара утопилась в чайной кружке, владелец паба, перемахнув стол, галопом промчался разбираться с тем, кто, блядь, громил его заведение среди бела дня. Для обычных выпивох было рано. Для незванных гостей Артур выхватил из кармана пальто револьвер и, тараща его перед собой, вломился в подсобное помещение с бухгалтерией, деньгами, какими-то книгами, бумагами, сваленным шкафом, валяющимся хером под ним и собственной бармейд, кажется, собравшейся станцевать кан-мать-его-кан на столе.
Невъебическая картина.
Пушку, правда, Артур опустил, не сразу, но дойдя до мысли, что шмалять тут ради решения проблем не в кого. Хотя проблемы сами по себе были. Это он видел и без подсказок со стороны. И ладно бы эти проблемы уже не дышали, тогда бы они решались глубокой ночью да шестью футами выкопанной земли, но они были еще очевидно живы, и вызывали в Артуре некий когнитивный диссонанс. На поваленный шкаф и тело под ним Шелби взирал с абсолютно стеклянным взором, полностью отражавшим не какую-то мысль в голове, но попытку для начала просто начать процесс её зарождения. Попытку, которую Грейс зарубила на корню, когда сказала, что под “проблемами” имеет в виду вовсе не текущие декорации. Тут Артура прорвало на свой, объективно, проштрафившийся персонал.
- Иисус, ебаный ж ты свет, Христос! Грейс! Ты, блядь, серьезно, блядь, считаешь, что это, блядь, не проблема? - опущенной пушкой, не потрудившись снять палец с курка, на каждом “блядь”, Артур тыкал в погребенного под шкафом.
Говорить - особенно громко, особенно матом - у старшего Шелби получалось много лучше, чем думать. Повышение тона не только помогало ему выглядеть более грозно и сбрасывать давление в вечно перегретом котле его нервов, оно еще и глушило в его голове все мысли, обыкновенно заводившие в тупик. Побочным эффектом создаваемого Артуром шума было то, что чужие слова он слышал и воспринимал не сразу.
Озвученная Грейс сумма “дошла” до него тоже с запозданием.
- Погоди, сколько? Да на хуй короля!
Разумеется у Артура, как у порядочного гангстера из преуспевающей банды водились деньги. Но как порядочный же гангстер он не любил их тратить на что-то законное, что, могло, скажем, неправильным образом проспонсировать копов. Сам факт того, что надо было что-то отстегивать государству, которое никак не способствовало, а, наоборот, усложняло процесс его обогащения, Артура несказанно коробил. Правда, для разрушения подобных сомнений в их семье и существовал Томми. Артур так и слышал в ушах голос брата, который говорил, что они должны заплатить во избежание больших проблем, и так и готовился обиженно сопеть на подобную несправедливость, когда фраза Грейс оформилась в его сознании полностью.
Очень некстати хер под шкафом зашевелился и застонал. Артур, заведенный еще с того момента, как услышал шум, наступил на заднюю ореховую стенку ногой, придавив несчастного инспектора еще и собственным весом.
- Ебло заткнул! - грозно зыркнув вниз, Артур поднял глаза на Грейс, - Кто. Нас. Дезинформировал?