Полина, конечно же, испачкала платье. Бумажная обёртка «48 копеек» искрилась ярко-розовыми льдинками и сминалась липкой жижей в руках, а Полина пыталась оттереть пятнышко с шёлковой плиссированной ткани. Платье было — ну обалденным!, как воскликнула бы Катька — и дорогим, заграничным, с набивным рисунком в розах с плющом, красивого мхового цвета, как замечала мама, отутюживая накладные карманчики. Платье отчаянно нуждалось в прогулке, кричало из зазеркаленного шкафа, и потому, быстро дозвонившись Дарье Николаеве, маме Катьки, Полина нырнула в лёгкую воздушную эфемерность и исполнила заветное желание мамы — отправилась в пыльные арбатские переулки. Книжку она спрятала под юбку. Катька, впрочем, подругу кинула и уехала на дачу, то ли с родителями, то ли с Ваней из параллельного одиннадцатого «Г». Грибы собирать? Так сезон нескоро...
Мостовая Старого Арбата дымилась тонкой голубой испариной, гражданки в ярко-красных юбках распевали «Катюшу» и срывали недельную выручку «Елисейского», а солнышко, масляным кругом закатываясь на красный бок, лениво уползало за барашкевые завитушки облачков. Зонт с собой Полина не взяла, а свинцовые пластинки над свежевыкрашенными в малиново-бурый черепицами крыш не заметила. Вообще-то, Полина должна была готовиться к экзамену и учить pretérito imperfeito do indicativo да pretérito perfeito simples do indicativo, но последняя встреча с профессором Олегом Ивановичем так расстроила абитуриентку, что она чуть ли не завалила экзамен по алгебре. Что же он такой гадкий! Света Карышкина в туалете три часа прорыдала, что её сочинение об иммиграции колоний в семнадцатом веке не принял и поставил двойку. Всем будущим курсом успокаивали. А Полина вся в сердцах от помарок красной ручкой весь вечер переписывала абзацы и совсем забыла про алгебру. Какая-то производная, а четвёрка! Аким Аполлонович, правда, уже не расстраивался; каждый день спал как медведь и постоянно пропадал вне дома. Мама волновалась, всё стирала ситцевые занавески, а Полина грызла одну антоновку за другой. Она пропадала так же, как и отец — утром школа, днём репетиторы, вечером в Городской Библиотеке им. Ленина надо детишкам читать. А в кино с друзьями когда, а на велосипеде по набережной?!
Поэтому Полина усиленно тыкала носом в сборник. Мягкая ватная серая обложка скрывала сокровище — «Сто лет тому вперёд» и «Девочку, с которой ничего не случится». Да, узнай одноклассники, что Полина грезит о приключениях девчонки с косичками, мечтает о разноцветных планетах в фантиках не бабаевских и хочет спорить с Громозекой... Не поверили бы!
В Парке Горького какой-то чудак раздавал помятые «Вечерние огни» трёхлетней давности, и Полина, из вежливости, одну взяла, потом быстро сложила кораблик и пустила по пруду, меж пластиковых лебедей. Разливали грушёвый лимонад, но когда подошла очередь, остался один тёплый вишнёвый шнапс; пришлось брать. Клёны мягко шелестели буйством зелёных шапок над головой, а Полина была где-то очень далеко; а почему же Алиса не пыталась процитировать галактическую конституцию...
— Гражданин! Смотрите по сторонам! — Полина выронила стаканчик и шнапс зашипел на асфальте. Едва не запачкал балетки! Замшевые, заграничные!
— Гражданин! Что вы везде разбрасываете... — непонятных и страшных металлических зверюг. Полина нахмурила брови и собиралась уже перейти к разделу Конституции и основном золотом правиле жития в обществе, как посмотрела на обладателя мопеда.
— Саня! Не может быть! При... привет.
Напротив, почти на две головы, возвышался Саня Сковородкин. Саня... очень изменился, и Полина растерянно хлопала глазами, по-детски испуганно прижимая к себе книжку.
Дальше Полина не знала, что сказать. На дрожащей линии горизонта всё ещё мелькали трёхмачтовые шхуны, а над ними летала жестяная коробка с Громозекой внутри.
[icon]http://cs636917.vk.me/v636917000/616c/Tgnlh12Rgn4.jpg[/icon][nick]Полина Набунская[/nick][status]У меня Португалия вместо этого вашего Чёрного моря![/status]
