- А? Чего ты сказала?
Руди развернулся на ходу, рванул из ушей ниточки наушников; радостно-злое предложение Джимми Юрина
(Excuse me, do you want to screw?
Excuse me, do you want to screw?)
потонуло в шуме городской улицы. По девушке, представившейся журналисткой, он скользнул невидящим, равнодушным взглядом, потом ещё раз - сфокусировавшись и с нескрываемым интересом. Руди ещё не раздевал её глазами, но уже был готов спросить: к тебе, ко мне или где поблизости место найдём? Уголки его губ дрогнули, медленно растянулись в широкой ухмылке.
День, начавшийся с жестокого похмелья, определённо выправлялся.
- "Солнечных маргариток"? - уточнил Руди дружелюбно. Журналисточка начинала ему нравиться. И, учитывая название газеты, явно предпочла бы провести время с ним, а не продолжать свой бессмысленный и беспощадный опрос, который она проводила прямо посреди улицы, игнорируя сплошь хмурые лица прохожих. Лучащееся жизнерадостностью лицо Руди в этом однообразии смотрелось едва ли не этой самой маргариткой.
Фу, блядь, да кто такие названия-то вообще даёт. И кто в такой трэшак работать пойдёт.
При первой из этих мыслей Руди не удержался и поморщился; при второй, впрочем, ещё раз осмотрел ту, кто туда пошёл работать, и снова расплылся в улыбке.
- Да нахуй вам гроза та сдалась?
Наушники, которые он до этого вертел в руке, Руди повесил на шею и сделал широкий шаг навстречу девушке. За такие фокусы в былые времена ему часто удавалось схлопотать по морде или выслушать какую-нибудь унылейшую лекцию о личном пространстве в жизни каждого человека, но сейчас он был гораздо взрослее и мудрее. Во-первых, пришёл к выводу, что в морду чаще дают парни, а девушки предпочитают второй вариант; во-вторых, стал бегать гораздо быстрее.
Предотвратить же лекцию было гораздо проще: нужно было просто пиздеть самому, не давая журналисточке вставить ни слова.
- Название - это же типа концепция журнала. Нельзя же назваться какими-нибудь "Страхоёбищными утырками" и фотки щенят печатать. Это же было бы оскорблением щенят и всё такое. А главное - оскорблением читателей, которые покупают журнал, чтобы подрочить на фотки страхоёбищных утырков!
Говорил Руди наставительным тоном, подняв кверху палец, и был вполне серьёзен в мыслях своих и речах. Ну, а с ассоциативным мышлением и аналогиями проблем у него вообще никогда не было.
- Вот так и вам - вам бы солнечные маргаритки печатать. Ну там, я не знаю, как они выглядят, но вы же должны знать, если так называетесь. Ну или хотя бы просто что-нибудь миленькое такое, хуй знает, щенят тех же или котят. Миленькое и пушистенькое, как солнышко, в общем.
Руди на пару секунд сложил пальцы обеих рук в круг, иллюстрируя свои слова.
- Но вообще я всё про ту ебучую грозу знаю. - На лицо Руди вернулась самодовольная ухмылка. У него даже плечи расправились - приятно, блин, когда выступаешь единственным заслуживающим доверия свидетелем какой-то ебанины. - Это ж не просто гроза была, это была... да ебанина какая-то это была! Хуй с ней, с грозой, так там же ещё градины такие - с твою башку размером, хорошо ещё, что никого не убило!
Руди запнулся, быстро передёрнул плечами.
- На самом деле я не в курсе, убило кого-то или нет, но нужно думать о хорошем, а? Типа, мы все живы и потому мы все счастливы - ну, кроме тех, кто сдох, с ними не очень понятно, что там. Но всяких там вывесок, машин, стёкол - чего угодно, что там на улице торчит и разбивается, всё похерилось к хуям. У меня так любимый автомат разъебало, представляешь? Такой отличный был, его ногой пару раз пнёшь - и всё, весь день сытый.
Руди не удержался от вздоха. Полудохлый автомат со снэками в паре кварталов отсюда был его верным другом несколько месяцев, с тех пор, как Руди обнаружил эту его особенность.
- Да, жалко старичка... А потом гроза была, конечно, такой апофигей. Ну, короче, трейлер ты прослушала. Что, пойдём куда-нибудь?
За время этой речи Руди успел ещё приблизиться к журналисточке и слегка приобнять её за талию.
- Я и ещё могу рассказать, чё. Но не посреди ж улицы этим заниматься. Там же целая история!
Конец вышел смазанный, без огонька. Лицо Руди скривилось от омерзения; не с таким лицом надо бы приглашать девушек на свидание или куда там. Но к моменту рассказа об автомате он уже сам не особо слушал, что несёт. Почему-то вспомнился день, следующий после той грозы. Накануне Руди еле добрался домой и завалился спать, трясясь от страха и не особо понимая, живой он остался или мёртвый, а после пробуждения (довольно позднего) свалил в ближайший бар, надеясь заменить мозгоёблю ёблей обычной. Произошедшее тогда нельзя было назвать обломом, потому что облом - это когда у тебя денег на пиво не хватает, а не когда в сортире под юбкой подцепленной блондинки обнаруживаешь здоровенный такой хуй.
Руди потряс головой, словно стараясь вытряхнуть из неё ненужные мысли. Вспомнится же, блин, в красках.